Усилив сон девушки чарами, он подошел к кровати. Только теперь обратил внимание, что на ней лежало полотно для вытирания, белье и скучное платье цвета мышиных какашек.
Развернув ткань, чародей вернулся за принцессой. Вынув легкое тело из воды, подержал его над ванной, позволяя стечь каплям. Хрусталь и серебро на нежно-розовой коже… В свете масляных ламп зрелище показалось ему безумно привлекательным.
Когда он завернул ее в полотно, Кьярин вздохнула. Открыв зеленые глаза, по-особенному яркие сейчас, она испуганно ахнула.
– Ты спишь, – монотонным голосом произнес чародей. – И видишь сон, Рина.
А Холгер оказался прав – она сильная, раз сумела преодолеть чары.
– Спи, Рина, спи…
Принцесса подчинилась.
Он же решил подумать, как быть дальше, принимая ванну.
Два заклинания – и вода, взбурлив, очистилась и потеплела. Сбросив запыленную, с прилипшими репейниками, утыканную сосновыми иголками одежду, Тенебриш расположился в коротковатом для него пыточном устройстве из меди.
Он поспешил с Кьярин, несомненно. Не с того начал. Но это и понятно: поганка вышла замуж и подарила какому-то недоноску свою невинность вместе с короной Мизгира, перечеркнув чужие планы. А еще принцесса была дивно хороша во всех ситуациях: испуганная – в домашнем халате, когда он взял Аркиол штурмом; в роскошном платье на балконе замка, когда герольд объявлял о помолвке; в мокрой тунике у озера… Но притягательней всего она была сейчас. Сейчас, когда единственное, что стояло между его желанием и вожделенным телом, – это ткань и обещание, данное брату.
Тенебриш тряхнул головой, разбрызгивая с черных волос воду. Нет, он не хотел думать о Холгере. Только не сейчас.
Но слово сдержать придется. Не из-за родственных чувств, само собой. И не потому, что он поклялся. Клятву можно нарушить – Эшкиль далеко, и он снисходителен к своим немногочисленным служителям. Всего-то и придется расплатиться маленьким жертвоприношением. Холгер об этом знал, отчего и был так настойчив в попытках достучаться до его прагматичной части души.
Что ж, достучался. Он не станет принуждать или очаровывать свою недотрогу. Он приручит ее постепенно, и она придет к нему сама. Сегодня же они проведут ночь в одной кровати и при этом будут просто спать.
Закончив омовение, темный переоделся в темно-красный халат, разыскав свои вещи среди горы сундуков в углу.
Принцесса спала, разметавшись в постели. Платок все еще скрывал ее серебристо-пепельные волосы, и чародей решил позаботиться о своей будущей королеве. Что в этом дурного? День добрых дел продолжался.