«Остальные» одобрительно зашумели, но я к ним не присоединился.
Анетта крикнула:
– Йо, ну скажи, что это правда!
А Ники крикнул:
– Это подло, Йо!
Йо, похоже, совсем отчаялся. Но теперь, да еще и стоя перед своими родителями, он ни за что не смог бы сказать правду. Солянка сделала еще один шаг к столу директора.
– Я ни одной капли спиртного не выпила, клянусь! – закричала она. – Даже к обычным сигаретам не притронулась, не говоря уже о травке!
Солянка была так возмущена злостными обвинениями, что разревелась.
– Я просто намазывала бутерброды, – всхлипывала она, – намазывала бутерброды, несколько часов… – Она обернулась к Йо: – Ну скажи же, что я говорю правду!
Йо жевал нижнюю губу, глядел испуганно и молчал. Из галдящего строя вышел Густл. Дрожащими пальцами он вытащил из кармана брюк бумажник, достал оттуда сложенный листок, развернул его, положил на стол и сказал голосом, дрожащим от ярости:
– Вот, пожалуйста! Это почерк Йо! Можете сравнить с его тетрадками. Он записал тут все, что нам понадобится для вечеринки, и сколько каждый должен сдать денег! А внизу приписал тех, кто уже заплатил! Вот вам доказательство того, что он врет!
Это действительно было настоящее доказательство! Правда, бумажка доказывала еще и то, что для вечеринки закупили четыре двухлитровые бутыли дешевого белого вина, три двухлитровки красного, литр бакарди и две бутылки джина.
Родители Йо бросились к столу директора. Они узнали в почерке на записке лапу своего сына.
Мама Йо побледнела, а папаша схватил его и влепил две оплеухи. Директор снова ударил кулаком по столу и заорал, что в стенах его благопристойного кабинета рукоприкладство запрещено. Папаша Йо отцепился от сына, мамаша вдохнула побольше воздуха и заверещала, что разгром все равно имеет место быть, один только заблеванный бассейн уже форменное безобразие, а обои, тюльпаны и поломанные деревья просто вопияют к небу! Даже если Йо и пригласил всех сам, то вести себя подобно вандалам он гостям точно не предлагал! А идея с закупкой алкоголя родилась наверняка не в его голове, ее сын вовсе не такой! Ему эту записку надиктовали, и она даже может представить, кто именно! Она знает, что в классе есть настоящие люмпены! Ведь всем известно, что Густл пьянчуга, а брат Анетты, говорят, торгует наркотиками, поэтому ничего удивительного, что сестрица таскает эту отраву на вечеринки!
Дюжину подозреваемых, названных по именам, выкрикнула эта сумасшедшая, и тут началось такое – смотреть было тошно. Каждый заботился только об одном – спасти свою шкуру. Отовсюду слышалось: «это не я», «я только…» и «это всё они».