Потом он отправился к ее дому и постучал в дверь. Открыл лакей. Максим представился:
– Максим Борисович Петровский хотел бы повидать госпожу Лидию Шатову…
Слуга захлопнул дверь перед его носом, даже не дослушав.
Ему ничего не оставалось, как заглянуть в книжную лавку. Старик хозяин оказался единственным, кто был рад его видеть.
– У меня есть для вас записка. Доставила вчера вечером ее горничная, – сказал он.
Максим дрожащими руками вскрыл конверт. Писала не Лидия, а ее служанка:
«Мине уволили и я без работы а все из-за вас Она вышла за муж и вчера уехала в англию Теперь будити знать как грешить».
Он посмотрел на книготорговца с мукой и слезами в глазах.
– И это все?! – воскликнул он.
Да, это было все. И он ничего потом не слышал о Лидии целых девятнадцать лет.
Обычные правила в доме Уолденов временно не действовали, и Шарлотта смогла расположиться на кухне в обществе слуг.
В кухне царил образцовый порядок, потому что семья дома не ужинала. Огонь в главной печи погас, а сквозь высокие, настежь распахнутые окна проникал прохладный вечерний воздух. Посуда, из которой ела прислуга, была уже аккуратно сложена на полки, а ножи, ложки и поварешки кухарки висели на своих крючках по стенам. Многочисленные блюда, сервизы и супницы хранились в массивных дубовых буфетах.
Нельзя сказать, чтобы Шарлотта была напугана – у нее попросту не хватило времени удариться в панику. Сначала, когда их карета так внезапно остановилась посреди парка, она всего лишь удивилась, потом ее главной заботой стала мама, которую нужно было успокоить, чтобы она перестала кричать. Много позже, уже дома, она обнаружила, что ее слегка потряхивает от волнения, но сейчас, оглядываясь назад, находила это приключение довольно занимательным.
И слуги вполне разделяли ее чувства. Ей нравилось сидеть за тяжелым, выскобленным ножами простым деревянным столом и обсуждать события с людьми, составлявшими ее повседневное окружение: с кухаркой, всегда относившейся к ней по-матерински, с Притчардом, которого Шарлотта уважала по той простой причине, что к нему питал уважение даже отец, с распорядительной миссис Митчелл – их городской экономкой, способной найти решение для любой проблемы.
Но героем дня был сегодня кучер Уильям. Он уже не один раз описал зловещий блеск в глазах бандита, когда тот навел на него пистолет. Наслаждаясь теперь вниманием каждой горничной, он быстро оправился от неловкости, которую испытал, прокравшись в дом через черный ход совершенно голым.
Притчард, столкнувшийся с ним первым, объяснял:
– Естественно, я решил, что преступник всего лишь хотел завладеть одеждой Уильяма. «Чарлз тоже во дворце, – подумал я, – и сможет сам повести карету». И потому не стал сразу обращаться в полицию, не поговорив с их милостью.