Поэтому для меня всегда лучшим выходом будет отойти в сторону, обойти такую силу десятой дорогой. Интересно, будет ли у меня такая возможность...
Яков Вениаминович сделал еще одну попытку поспорить.
— Но этот ваш звонок...
— Яков Вениаминович! — укоризна в голосе комконовца была мягкой, но ощутимой, и старый маг замолчал.
— Хорошо, Александр Константинович, — вступил в разговор Роберт, — я вас внимательно слушаю.
Комконовец сделал пол-оборота в его сторону. Ко мне он теперь, соответственно, стоял почти что спиной. Шальная мысль закралась в голову — не говоря ни слова встать и уйти. Просто. Я почему-то был уверен, задерживать меня Александр Константинович не станет. Ни словом, ни действием, ни каким-нибудь заковыристым заклинанием. Уйти, и забыть о самом существовании комитета по контролю применения магии. Взять отпуск, уехать куда-нибудь на месяц, а то и на два, и только после этого зайти к Якову Вениаминовичу, чтобы за чашкой кофе полюбопытствовать, чем все закончилось. Или лучше не заходить совсем... потому что стыдно будет. Невыносимо стыдно.
Не уйду я никуда. Не бросать товарищей в беде — это так называется, наверное? Хотя, может, и беды никакой нет. И уж поддержка от меня — как зонтиком от пуль закрываться. Все равно не уйду. Борис вон не ушел. Думаю, не потому, что внял совету комконовца. Тоже стыдно стало, хотя он-то вообще Якова Вениаминовича первый раз в жизни видит.
Подумать об этом подробно времени у меня не было, Александр Константинович уже говорил с Робертом своим приветливым и дружелюбным голосом.
— Роберт Яковлевич, вы ведь не станете отрицать, что являетесь магом? — он чуть помедлил, улыбнулся и поднял обе руки к груди, словно извиняясь за вынужденную неточность в формулировке. — В принятой терминологии, разумеется, она не только вам кажется неудачной.
Как много этот человек о нас знает... Впрочем, стоит ли удивляться. Это нужно было сделать в тот момент, когда он появился в кабинете и представился. Я момент для удивления упустил.
— Да, — Роберт не стал играть в игры. — В принятой терминологии я явлюсь магом. Мне присуща способность влиять на окружающий мир при помощи фраз Белого шара. Вы предъявляете мне обвинение?
Александр Константинович обвел взглядом всех нас, словно ища поддержки, и похлопал глазами.
— Обвинение? Роберт Яковлевич, боюсь, вы тоже находитесь в плену каких-то труднообъяснимых предрассудков. Ладно ваш отец, у него слово «комитет» могло вызвать ложные аллюзии, — комконовец позволил себе легкое хихиканье, — но вы-то человек относительно молодой, вы-то что себе напридумывали? Предложение у меня к вам.