— В этом месте аналогии слегка теряют связь с реальностью, не находите? Да, я отрабатываю гипотезу о связи всех фраз Белого шара в единый текст. Но. прошу Вас, не считайте меня этаким безумным ученым. Даже если бы у меня вдруг сейчас оказался под рукой этот самый текст, мне в голову бы не пришло его произносить. До тех пор, пока я четко не буду себе представлять, с чем имею дело. Но говорить пока не о чем, до целого текста безумно, безумно далеко. И я полагаю, процесс составления будет идти параллельно с процессом понимания.
— А если нет? — спросил я.
— Что ж, думаю, этот мост стоит сжечь после того, как мы его перейдем, — с легким смешком сказал Роберт. — Но пока он даже не показался на горизонте. Моя главная цель — исследовать Белый шар... тоже дурацкое название, это ведь только внешний образ, являющийся курьеру при получении тем фразы, но как- то надо это нечто называть... Исследовать, понять, что он из себя представляет.
— Зачем?
Я сначала задал вопрос, и только после этого осознал, что этот вопрос, наверное, самый главный.
— Зачем? — задумчиво повторил Роберт. — Не для получения мирового господства, можете мне поверить. Мне эта шапка не по силам, благодарю покорно. К тому же мировая фантастическая литература учит, что все мировые властители рано или поздно плохо кончают. Причем, чаще рано. Если загибать пальцы, то под номером раз я назову любопытство. Когда под боком находится такой потрясающий объект для изучения, как можно пройти мимо... Под вторым номером... Знаете, Вадим, когда облекаешь мысли в слова, как-то все высокопарно звучит, но я в самом деле хочу что-то сделать для человечества. Бог с ним, назовем это тщеславием, чтобы не казаться лучше, чем я есть в действительности. И третье... как говорится, последнее по списку, но не по значению... Это страх, Вадим.
— Страх? — не понял я. — Страшно исследовать?
— Нет, — покачал головой Роберт. — Страшно не исследовать.
Я с жадностью ждал пояснений, но их не последовало, и через какое-то время, показавшееся мне весьма продолжительным, я вынужден был не без раздражения переспросить:
— То есть?
— То есть... — эхом откликнулся Роберт. — То есть, у меня нет оснований полагать, что я один на всей Земле занимаюсь подобными исследованиями. Исследовать страшно, вы правы. Меня пугает нарастание мощности фраз при их сочетании по две. Всего по две. Возможная прогрессия уже не просто пугает, а ужасает. Требуется величайшая осторожность и колоссальное благоразумие. И... тут уже все просто... себе я доверяю больше, чем кому бы то ни было еще. Поэтому не исследовать гораздо страшнее.