А.Б.
Идут курсом, намеченным руководством. А руководство поставило задачу идти к высоким стандартам потребления.
О.М.
Но вот что касается настроений в ученой среде, то прагматизм остался доминирующим. Я выступал в китайской Академии общественных наук, мы могли говорить про современную политику, экономику, но поговорить о Чжуан-цзы было совершенно невозможно. Это все людей не интересовало.
Более того, когда китайцы к нам с ответным визитом во Владивосток приезжали в 2015 году на конференцию «Бердяевские чтения», и наши мыслители выступали с размышлениями о путях России, подтягивая к этому историю, размышляя о Третьем Риме, о византийских истоках, славянстве – все это показалось китайцам неинтересным. Они все свои рассуждения выводили из прагматической ситуации современного момента. И упрекали русских коллег, что они слишком много занимаются историей. Истории они придают очень малое значение.
А.Б.
И это очень странно, потому что Китай очень традиционным обществом представляется. Разве не в крови у них относиться с пиететом к собственной истории, к собственным предкам? Это ведь веками была у них своего рода национальная религия на протяжении тысячелетий, и подобную народную память не вытравишь за несколько десятилетий вестернизации и культурной революции.
Почтение к предкам – это ведь еще очень специфическое отношение к истории. Если у нас славу предков наследуют потомки, то в Китае – наоборот, все свои заслуги хороший сын должен приписать своему отцу. На протяжении многих веков в Китае существовала традиция обратного наследования титулов, когда предки получали почетные титулы благодаря своим потомкам. За счет этого задним числом нередко выстраивались великие династии.
О.М.
К сожалению, по моим наблюдениям, сейчас все почтение к родителям и семье сводится к обычной коррупции и кумовству. Если китаец куда-то устроился, он и своих родственников везде пристраивает. Родителям деньги отсылает, чтобы они могли существовать, потому что пенсии платятся далеко не всем. А вот духовная основа, которая есть у нас (или на Кавказе тем более), представляется уже утраченной.
Вообще, китайцы куда более модернизированными стали людьми за последние годы, чем европейцы или русские. Утрата корней – вот их главная проблема. И материализм, ставший их фирменным знаком, ни к чему хорошему не приведет. Китай спасают его размеры, и американцы не могут даже помыслить о том, что они смогут устроить там какую-то цветную революцию. Хотя общество в значительной степени к этому готово, и устроить ее теоретически можно было бы. Есть такое ощущение, что сегодняшний Китай – это СССР периода перестройки, когда общество отбросило для видимости коммунистические идеалы, восприняло капиталистические.