(
Crumble and Scatter) – «раскроши и рассыпь».
Просперус – пионер «шакальего трейдинга», специалист по кризисным странам. Только за «торговлю с противником» (с Ираном: братья Бахтияр, нефтяные шахи Абадана – стародавние кореша Просперуса, именно они потом вывели его на подпольную иракскую нефть) в то время, в 1979 году, когда жизни четырехсот американцев находились на волоске от гибели, суд вознамерился наградить его веком заключения. Торговля с ЮАР в период расовой сегрегации, с Кубой и Ливией в нарушение их экономической изоляции – всё это не скрашивало обвинения в вымогательстве и уклонении от уплаты налогов: в 1982 году Просперус канул в Швейцарию, где отлежался и со временем развернулся, став главным налогоплательщиком кантона Цуг, в котором я и обнаружил одно из местожительств Хаггинса и Терезы.
Большинство трейдеров-одиночек из стаи Просперуса обосновались там же, в Швейцарии, в мире, апробированном Джеймсом Бондом для охоты на подобных властительных дельцов. Мне до Бонда далеко, зато цель у меня дороже человечества: мой мальчик.
Следующий пункт пребывания Хаггинса был добыт мной через его приятеля с помощью бокала приличного кьянти в стрип-клубе на О’Farrell: “Hey, man, how’s going?.. Remember Robert? He scooped the kitty, while left for Moscow”[12].
Россия в пристрастиях Просперуса проходит, как и некоторые другие страны третьего мира, в качестве крупномасштабного проекта по освоению недр. Вторжение осуществляется по простой схеме: компании неокрепшей экономики хронически нуждаются в инвестициях, и трейдеры их обильно финансируют в обмен на эксклюзивные права экспорта. Никель и цинк из Перу, алюминий и вольфрам из России. Налоговые убежища с крепкой охраной банковской тайны вроде Панамы, Лихтенштейна или Гибралтара обнаруживают в своих пенатах холдинги, оперирующие на территории Сибири.
В московский офис я перевелся в два счета, благо компания только что подписала пятилетний контракт на обслуживание ряда российских нефтедобытчиков и как раз рекрутировала инженеров-наладчиков для заброса в Сибирь и на Сахалин.
Еще через месяц хождения по улочкам и скверам близ Патриарших прудов и Бронных улиц дали результат: Роберт и Тереза жили в доме, дворик которого украшала скульптурная группа – два аиста с раскрытыми клювами смотрели в небо Москвы. Во время прогулок Марка я часами листал журналы с фотоаппаратом на коленях. Он стал еще больше похож на меня. Пусть хоть в нем она силком меня любит.