– Не обольщайся, – опустил на землю Саша.
– Последний дюйм? – уточнил я, не отрывая глаз от сладостного зрелища.
– Глянь туда.
Во дворах домов с противоположной стороны большой улицы было оживленно. Если это были жильцы, то я – китайский летчик. Самое большое скопление «жильцов» наблюдалось во дворе второго от угла дома. Около десятка, прикинул я.
– …и туда.
Дорога за мостом напоминала позицию белых в начальной стадии. Правда, шашки были прямоугольными. И из бетона. На глаз промежутки годились для проезда машин… на малой скорости. От простенького заграждения с выверенной геометрией веяло строгим порядком, на который местные раздолбаи были просто не способны.
– Вояки?
Синхронное пожимание плечами. Время есть. Обождем.
Притащив стулья, мы, как пожилая супружеская пара, уселись бок о бок за кисеей, посматривая на обе стороны речки. Терминатор баюкал руку, я теребил автоматный ремень.
Местность представляла собой окрестности реки и примыкающий прямоугольник жилого квартала, в центре которого мы и сидели. Застройка состояла из одно-двухэтажных домов с глухими заборами частных двориков, лепившихся друг к другу. В Средней Азии такое называется махалей. В Малой – не знаю. Стены и сады имели покоцанный вид. Отчасти – в силу бедности и во многом – по причине пальбы. Судя по воронкам в соседнем дворе – стороны не ограничивали себя в средствах.
Наш переулок, спускаясь к мосту, делил квартал примерно надвое. Справа за соседним двором пролегала широкая, прямая улица. По ее дальней стороне шли трех-пятиэтажные дома классического городского вида с арабскими «жильцами». Упираясь в речку, она переходила в четырехполосный мост, идущий вровень с верхушками деревьев. Зелень до краев заполняла широкую пойму, скрывая воду и очертания берегов.
На противоположном берегу виднелось несколько малоэтажных домов. За ними, в отдалении – ряды многоэтажек. Заграждения имелись только с той стороны, показывая – кто атакует.
Одиночный выстрел с дальнего берега пробудил сонное царство. Первое шевеление наметилось в ближайшем к мосту дворе. Люди в черном, сидевшие на корточках у ворот, поднялись. Трое храбрых, высовывая за угол автоматы на вытянутых руках, принялись садить длинными очередями в сторону реки. Четвертый, держа на весу ручной пулемет, выжидал. В ответ с реки вразнобой затрещало.
– Классика, – хмыкнул Терминатор. – Вечером потребуют себе ордена. О, смотри!
Скособоченный пикап в соседнем дворе выдал сизый выхлоп. Судя по дыму, ресурс движка окончился тысяч пять километров назад. Но к крену это отношения не имело. Причиной была кустарная броня, навешенная на левый борт уродца. Высунув на улицу бронированную задницу с пулеметом, колесница выдала три громкие очереди, гордо перекрыв малокалиберное тявканье. Прочие участники конфликта взяли паузу на осмысление. Пулеметчик заорал что-то нечленораздельно-победное. Или оскорбительное. Похоже, он перестарался – по щиту звонко бомкнуло. Оратор скомкал спич и забарабанил по кабине, требуя от водилы маневра. Коробка залязгала, ища потерянную передачу. К стуку по кабине добавился визгливый арабский мат. Новое «бом!» по щиту. Машина с очень бледным пулеметчиком резво убралась во двор. Стрельба стихла.