Заходи – мне приглашающе махнули рукой.
Я механически кивнул и, стоя на пороге, вытащил сигареты. Мужик поморщился. Видать, тоже против курения. Вот сука.
Насрав на осуждение, я закурил, молча разглядывая его через прихожую – борода, растущая от глаз, здоровые ручищи. Остальное скрывала светлая хламида. Судя по коже – молод, по глазам – самоуверен. Автомат висел на плече, уставившись стволом в район моих ног, ненавязчиво указывая – кто главный. Я выдыхал сигаретный дым, наливаясь злобой на мир и себя. И на самодовольную морду напротив. Морда нахмурилась и повелительно рявкнула. Типа – к ноге.
Я кивнул и убрал зажигалку в карман, обратным движением вытянув пистолет. Визави не среагировал – движение было слишком обыденным. Неторопливым.
Грохнул выстрел.
Борода медленно поднял руку к животу. Накрыв ладонью черную дырку, он замер, недоуменно смотря на меня. Судорожный всхлип резанул тишину, как скальпель – крысу. Чуть погодя колени подломились – мужик упал. Затягиваясь, я смотрел, как из глаз лежащего сочится жизнь.
Бычок догорел. Жизнь ушла.
Я бросил окурок на пол и вышел из дома. Забрав лестницу, я перенес ее через двор и приставил к противоположной стене. Прислушался. Тихо. Одиночный выстрел в городе, охваченном войной, не заинтересовал никого.
Поднявшись на стену, я переставил стремянку на другую сторону и спустился в соседний двор. Потом – в следующий. Отпустило двора через четыре.
Убил?
Ну, убил. Можно потерзаться.
Стоит ли?
Пожалуй – нет. Победителей судят неучаствовавшие. Идите на хрен, судьи.
Вот только попить не удалось.
Выдохнув и еще раз закурив, я обнаружил себя посреди очередного двора. И возле очередного дома. Еще одна дверь.
– Хозяева! – Я постучал.
И, решив не тревожить грабли вторично, выбил дверь с пистолетом наготове. Внутри оказалось пусто. Вода нашлась. Догадайтесь где. На кухне обнаружилась немолодая лепешка. С солью и водой она пошла на ура. Еда, питье и нашедшееся в комнатах шмотье позволили выйти на улицу относительно приличным и сытым гражданином.
Башни небоскребов были уже недалеко, маня миражом одинокого путника. Я собирался их покорить. С лестницей. Однозначно.
Четверг. День, 15.10.
Забравшись на очередную стену, я обнаружил, что следующий двор – последний. Над противоположным забором торчали пыльные кроны деревьев, а за ними – пестрые фасады высоток. Похоже, квартал многоэтажек и дворик разделял бульвар. Стоя на лестнице, я облокотился на кромку стены, утвердив подбородок на сложенные ладони. И застыл, медитируя. Почти дошел. До вожделенных небоскребов осталось полтора километра многоэтажных домов, проходных дворов и широких улиц.