Передовой дозор в составе двадцати с лишним рыл стоял за баррикадой, вооружившись автоматами и пивом. Встревоженные рожи, местами – откровенно мрачные. Баррикада тихо гудела голосами и пыхала сигаретным дымом. При виде меня тихий говор смолк.
– Свои, – на всякий случай опознался я.
Четверть «похмельной команды», затесавшейся в эти ряды, подтвердила:
– Наш.
Как источник свежих новостей я оказался в центре хмурого, настороженного внимания.
– Что там?
– По поселку заложники бегают. Видел человек двадцать.
– А эти?..
– Арабы? Видел разок.
– И?..
– Две машины шли со стороны трассы. Скажем так – особого желания воевать у них не заметно.
– А власти?
– Вот власть, – я похлопал по автомату. – В кузове – еще одна торчит. Других нет.
Жестом прервав желающего оспорить, я добавил:
– Минут через десять договорим, подойду, – и, не дожидаясь ответа, пошел в отель.
Внутри хорошо ощущаемая тревожность уступала место подавленности и страху – диваны, кресла, стулья, местами – пол, везде сидели беженцы с потухшими глазами. Самый настоящий, до смерти перепуганный табор. В проходах бродили обеспокоенные «хозяева». У бара тихо бухали – приход коммунизма отмечали немногие. Как показалось – просто заливали страх.
Несмотря на количество собравшихся, было тихо. На шум разъехавшихся дверей обернулись почти все. Такого количества отчаявшихся глаз я не видел ни разу в жизни. Скрестившись на мне, коллективный взгляд надавил, породив неодолимое желание развернуться и убежать. Упрямство свело скулы, не давая сделать шаг назад. Сжав зубы до скрипа, я ощутил прилив злости и бешенства. Только оно помогло мне пройти страшный в своем отчаянии, молчаливый людской коридор.
Поворот наконец укрыл от взглядов. Напряженный затылок дико заныл. Выдох сквозь стиснутые зубы. Напряг слегка отпустил. Чуть-чуть.
Знакомый перекресток. Накрытые тела оттащили к стене, соединив убийц и жертв.
На Михаила я наткнулся за поворотом. Сказать, что обрадовался, – не сказать ничего. Похоже – взаимно.
– Здорово! Чего в коридоре ошиваешься?
– В лобби застрелиться тянет. Бабы, дети… Глаза… Штанами не богат? – неожиданно «свернул» он.
– Пошли.
Слабый запах блевотины встретил на пороге. Пленный исчез, оставив сквозняк и шевелящиеся занавески. Заглянув в сортир и убедившись, что гость и в самом деле смылся, я выкинул его из головы. Проветрил – и на том спасибо.
Порывшись в сумке, я извлек последние джинсы и пару футболок.
– Держи.
Санузел мы поделили по-братски – мне достался умывальник, Мише – душ. Вода пока была. По-быстрому ополоснувшись, мы вернулись в комнату. Исцарапанное пузо Миши прикрыла черная футболка «Джек Дэниелс», длинные штанины джинсов укоротили ножом. Поменяв безразмерные говнодавы на мои щегольские мокасины, кировчанин преобразился, смахивая в новом облике на пирата-неформала.