– Да уж, подготовились… Вон там еще две батареи «Тюльпанов»[27] и две – «Мсты»[28]. А мы перед ними – как детишки без штанишек. Окопы приказать вырыть, что ли?
– В крайнем случае, все спустимся в Корабль – его, думаю, и атомной бомбой не пробить.
– Ну, мы-то спустимся. А вольнонаемные?
Вольнонаемными за глаза называли тех ученых, что не были посвящены во все тайны Корабля и трудились во «внешнем» институте. И еще не дублированных…
– Ну что же делать – придется пожертвовать секретностью. Все равно Корабль уже – секрет Полишинеля.
«А что, – вклинился в разговор невидимый Михалычу ротмистр. – Эти ваши… «Грады»… Такая мощная штука?»
«Более чем, – молча вздохнул Александр. – Почти как ваши пушки. Эти… Которые «Большая Берта»[29].
«Пф-ф-ф-ф!»
«Против каменного топора».
«Даже так?»
«Приблизительно…»
В этот момент, видимо, в наушниках командиров артиллерийских батарей прозвучала неслышимая наблюдателям команда…
– Ё-ё-ё… – рухнул на землю, прикрывая голову руками, Михалыч: сработал вбитый раз и навсегда инстинкт человека, хоть раз в жизни побывавшего под артобстрелом. – Ложи-и-и-сь! Командир! Ложи-и-ись!
Но Саша, будто во сне, продолжал стоять во весь рост, глядя на огненные «кометы», грозящие через мгновение разорвать, перемешать с землей, превратить в пепел все живое на многие десятки метров вокруг…
«А если пробьют? – успел нервно поинтересоваться граф. – Что тогда?»
Но, еще не договорив, уже знал: не пробьют.
Черно-оранжевые дымные разрывы, напоминающие чудовищных спрутов, вспухли на поверхности гигантского силового пузыря, окутывающего Корабль. Непробиваемая оболочка заметно прогнулась на пару-другую метров, заиграв радужными переливами еще интенсивнее – наверное, Корабль несколько недооценил разрушительную мощь смертоносных «гостинцев» и теперь спешно вносил коррективы. Следующая порция реактивных снарядов даже не взорвалась, а зависла в воздухе причудливой россыпью, будто вмерзнув на лету в сверхпрозрачный лед. Никакого страха Саша уже не испытывал: технологии Корабля настолько превосходили земные, что их соревнование неминуемо должно было привести к поражению последних.
Он наклонился и легонько похлопал ладонью по лысине Семецкого, не прекращающего попыток зарыться в шар земной, но уже не так интенсивно, как в начале: похоже, отсутствие взрывов его тоже несколько озадачило.
– Подъем, Михалыч! Самое интересное пропустишь!
Тот, в любой момент готовый снова пасть ниц, неохотно приподнялся, чтобы увидеть метаморфозы, происходящие с неразорвавшимися снарядами. Одни из них вращались в воздухе, словно кто-то заинтересованно крутил их в пальцах, разглядывая со всех сторон, другие постепенно таяли, как кусочки сахара в стакане с горячим чаем, один взорвался, но как-то неубедительно, будто понарошку…