— Итак, что же такого важного произошло, что ты устроил сцену? О чем ты хотел поговорить со мной? — спросила я, отчасти уже зная то, что он хотел обсудить.
— Я хотел убедиться, что ты поняла, что я не приехал сюда вместе с Джасиндой. Я знаю, как это, должно быть, выглядело, но клянусь, что между нами ничего нет. Я заинтересован только в тебе, Сара. Пожалуйста, поверь мне.
Поверить тебе? Ну, возможно, тебе не стоило позволять другой женщине тереться о себя.
— Ты когда-либо спал с ней?
О, мой Бог, я не могу поверить, что только что спросила у него это. Он, вероятно, скажет мне нет.
Не задумавшись, он ответил:
— Да, и это было давным-давно.
Хорошо, я такого не предвидела, но он, по крайней мере, был честен. Хотя, затем в моей голове предстала картинка их двоих — обнаженных и переплетенных, и из-за этого я начала злиться.
И это привело меня к моей следующей ужасной мысли. Почему он преследует меня, когда может с легкостью переспать с ней? Любой заметил, как сильно она хотела его.
— Ну, она, очевидно, хочет тебя. Так что… почему бы тебе не оставить меня в покое? — ему удалось заставить меня нервничать, и я, черт возьми, запнулась.
Сузив глаза, он прикусил нижнюю губу, думая, что сказать в ответ на мой выпад.
— Ты ревнуешь, Сара? Действительно ревнуешь к Джасинде?
Какого черта? Он издевается надо мной?
— К ней? Серьезно? Ревную к кому-то, кто настолько фальшивый? Я так не думаю! — довольно громко воскликнула я. Знаю, что была жалкой, но меня это не заботило.
— Ты права. Тебе не нужно ревновать к Джасинде. Совершенно не нужно.
Прекрати произносить ее имя!
— Но она, очевидно, хочет тебя, Алек, — повторила я. — Попытайся отрицать это.
— Я осознаю, что она хочет меня. Но я не хочу ее. Я хочу тебя. Это настолько очевидно. Думал, что ты уже знаешь это.
Слова вылетели, прежде чем я успела остановить их:
— Почему ты хочешь меня, когда у тебя может быть она?
Черт! Не могу поверить, что задала ему еще один глупый вопрос. Это показывало, насколько уязвимой и неуверенной я была.
Когда он не ответил, я заставила себя посмотреть на его великолепное лицо, его челюсть дергалась от раздражения. Может он внезапно понял, что я была права, и он должен быть с нею? Он осознал, насколько глупо было преследовать кого-то, кто боролся с ним на каждом шагу? Я не знала, но надеялась, что нет.
Каждой клеточкой своего сердца я надеялась на это.
После, как казалось, вечности, он, наконец, нарушил тишину.
— Почему я должен хотеть ее, когда у меня есть ты? Ты полный пакет, Сара. Разве ты не видишь этого?
Я была ошеломлена.