Когда я читаю эпитафии прекрасным,
Бурные эмоции покидают душу;
Когда я встречаюсь с горем родителей над могильной плитой,
Мое сердце переполняется состраданием;
А когда я вижу родительские могилы, то думаю, как тщетно горевать
По тем, за кем мы следовать должны;
Когда я вижу королей, лежащих бок о бок
С теми, кто их свергал,
Или ученых мужей, противников в науке,
покоящихся ныне рядом,
Или святых, что разделяли мир
В своих завоеваньях или спорах, —
С печальным удивленьем сознаю,
Как мелки все раздоры, споры, битвы,
Что человечество ведет.
Читая даты на могильных камнях,
У тех, что умерли вчера,
Или шестьсот и больше лет назад,
Я думаю, какой великий день нас ждет,
Когда мы станем современниками все,
И вместе явимся пред Богом.
Чем больше Майкл повторял эти слова, тем чаще осознавал, что именно в них заключается главная правда, в них было объяснение всему, всем его спутанным мыслям и исканиям, особенно в последний год.
Он был фермером и навсегда им останется. Но не желал быть тупым фермером и намеревался собирать знания так же, как собирал урожай. Иногда Майкл думал, что было ошибкой со стороны матери послать его учиться в Манчестер. Лучше, если бы он вместе с Джимом и другими мальчиками с окружающих ферм посещал местную школу, где обучение не пробудило бы в нем глубинных мыслей и ощущения, что есть другая жизнь, и главной заботой в жизни осталось бы для него фермерское хозяйство.
А разве сейчас не так? Разве его главная забота не о ферме, не о людях, живущих здесь? Майкл резко повернулся и направился к каменному забору, окружавшему поле. При этом он думал: к чему волноваться, ведь, как сказал Аддисон, однажды мы все станем современниками. И тут же возразил сам себе: это все хорошо, но до такого дня надо продолжать жить, что возвращало его снова: к Барбаре, к Саре, и... к матери.
Майкл быстро спускался по склону холма, ноги его скользили, и он едва удерживался от падения. Дойдя до подножья холма, юноша пошел вдоль забора, пока не достиг калитки. Взглянув поверх, он увидел выходящую из коттеджа Сару и остановился, поджидая ее.
Она прошла немного вниз по распаханному склону, прежде чем заметила Майкла. И сразу же побежала навстречу, а он рассмеялся, когда она, очутившись рядом, сделала вид, будто пытается открыть калитку. Сара даже не запыхалась от бега. Правда, ее лицо в форме сердечка порозовело, зеленый капюшон свалился с головы, а каштановые волосы спутались, словно их растрепал ветер или чья-то рука.
— Ты сломаешь себе шею, — смеясь, проговорил Майкл. — Ты что, не можешь ходить спокойно?