Когда Икан и Тайм посмотрели на него, он осознал, что его только что пригласили отобедать.
Кор позволил снятой кожуре упасть на снег у своих ног. Несомненно, у знатного щеголя были слуги, ответственные за внешние территории, которые уберут этот мусор, хотя, учитывая, в каком беспокойстве прибывал милый друг, возможно, он сам покинет дом для прогулки среди своих гребаных подстриженных кустарников, и обнаружит брошенное.
Лучше всего делать угрозы на нескольких уровнях.
— Меня ждет поле боя, — ответил Кор, вырезав часть плода и обнажая клыки. Он поднес кусок ко рту на лезвии кинжала.
Треск, с которым он вцепился во фрукт, достиг ожидаемого эффекта.
— Да, разумеется, это действительно так, — затараторил Икан, его слова были подобны балерине, раскрутившейся на своих туфлях и улетевшей в оркестровую яму.
Прелестно.
А потом повисла пауза, словно они ждали ответного прощания. Когда Кор едва изогнул бровь, пара дематериализовалась так быстро, словно их уважаемые дома настигала катастрофа.
Пешки были несущественны… он уже использовал нескольких, и эти, без сомнений, один или даже оба, отойдут в мир иной, служа ему.
В огромном особняке, член Совета, которому они нанесли визит, все еще сидел, понурив голову… но недолго. Кто-то вошел в комнату, и, кто бы это ни был, аристократ не хотел показывать свои тревоги. Он взял себя в руки, улыбнулся и раскрыл объятия. Когда к нему подошла молодая женщина, Кор решил, что это его дочь.
Она была красива, действительно… портрет был очень точным.
Но она в подметки не годилась той, другой.
Не прошеные воспоминания наполнили его разум, светлая кожа и белокурые волосы, глаза, способные остановить его сердце подобно пуле… образы путали его мысли, пока он не начал спотыкаться, даже не сдвигаясь с места.
Нет, какой бы красивой и молодой не была дочь аристократа, она была отдаленным эхом красоты по сравнению с его недостижимой Избранной.
— Ты должен прекратить это, — сказал он себе, стоя на холодном ночном ветру. — Сию секунду.
Четкий приказ, воистину… только спустя несколько минут он смог успокоиться достаточно, чтобы сфокусироваться и дематериализоваться с передней лужайки.
Через мгновение Кор оказался в своей среде: пред ним был переулок, клоака города, снег грязный от шин множества мусорных машин и грузовиков, которые проезжали по короткому участку дороги, протянувшемуся позади полдюжины дешевых забегаловок. Вопреки пронзительно-холодным порывам декабрьского ветра, здесь витало достаточно вони от испорченного мяса и тухлых овощей, чтобы в носу защипало.