Король (Уорд) - страница 6

Как такое возможно?

— Ана… — выдохнул он, словно ее имя — некое заклинание.

Больше ничего не сказал, но сам язык потерял свою необходимость, все части речи и словарный запас не мог дать не то, что определения, даже легкого намека на ту связь, что соединила их.

Она, наконец, опустила взгляд.

— Вы не желаете лучше рассмотреть меня?

— Я увижу всю тебя… и смотреть — далеко не все, что я планирую, — угрожающе промурлыкал король.

Аромат мужского возбуждения наполнил воздух, и, невероятно, но ее тело ответило на зов. С другой стороны, чувственная агрессия была под уздой его воли: он не возьмет ее сейчас. Нет, казалось, мужчина собирался сохранить ее добродетель, пока не окажет ей честь и уважение, подобающим образом соединившись с ней браком.

— Дева-Летописеца чудесным образом ответила на мои молитвы, — прошептала Ана, моргая от набежавших слез. Все годы беспокойств и ожидания, наковальней висевших три десятилетия над ее головой…

Король улыбнулся.

— Если бы я знал, что есть на свете такая женщина, я сам бы молил прародительницу расы. Но у меня не было фантазий… и этого достаточно. Иначе сидеть мне, ничего не делая, годами в ожидании, когда ты войдешь в мою судьбу.

На этих словах он резко поднялся и подошел к разложенным одеждам. Были представлены все цвета радуги, и с ранних лет ее учили, что каждый оттенок имеет свое значение в иерархической лестнице при дворе.

Для нее он выбрал красный. Самый ценный, знак, что она будет наделена привилегиями среди остальных его женщин.

Королева.

И одного этого было достаточно. Когда она представила, скольких он возьмет, грудь пронзила резкая боль.

Когда он снова подошел к ней, должно быть, король ощутил ее печаль.

— Что тревожит тебя?

Ана покачала головой, сказав себе, что не должна печалиться о том, что придется делиться супругом. Она…

Король покачал головой.

— Нет, ты будешь единственной.

Ана отшатнулась.

— Мой повелитель, но согласно традициям…

— Разве не я правитель всего? Разве я не могу повелевать жизнью и смертью принадлежащего мне? — Когда она кивнула, на его лице застыла маска… и она мысленно пожалела всех, кто попытается противиться ему. — Значит, я определяю, что есть традиция, а что — нет. И для меня ты будешь единственной.

Слезы брызнули из ее глаз. Она хотела верить ему, и все же это казалось таким невозможным… даже в тот момент, когда он накинул на ее все еще одетое тело кроваво-красный шелк.

— Вы оказываете мне честь, — сказала Ана, смотря ему в лицо.

— Недостаточно. — Он быстро развернулся и подошел к столу, где были выложены драгоценности.