Ири, размышляя, вновь нахмурилась:
– Я не понимаю, отец…
А Дейлок, внезапно посерьёзнев, спокойно сказал:
– Очень просто, Ири. Власть женщины – в спальне. Вкладывай в уши своего будущего супруга необходимое тогда, когда он, насытившись ласками, обнимает тебя, и Олдер, даже если и будет поначалу упрямиться, со временем во всём согласится с тобой…
Этой премудрости и другим женским хитростям тебя должна была научить мать, а не я, но, к сожалению, её уже нет с нами восемь лет… Так что я приставлю к тебе Гердолу…
Ири, услышав имя старой служанки матери, немедля сморщила очаровательный носик.
– Она же страшная, папа… Сморщенная вся и неповоротливая!..
Но Дейлок на очередной каприз дочери лишь отрицательно качнул головой.
– Её старость и безобразие лишь ещё больше оттенят твою красоту, Ири. Кроме того, Гердола научит тебя всему, что надо, и заварит необходимые травы, когда страсть между тобой и мужем начнёт иссякать, ведь супружеские ласки приедаются очень быстро… Кроме того, Эхиту и Норину я тоже оставляю тебе…
Вместо ответа Ири вздохнула – она не любила видеть подле себя старость, неизменно напоминающую, во что рано или поздно обращается любая красота, но перечить отцу, который, несомненно, знал, о чём говорит, так и не решилась. Дейлок же вновь поцеловал её в затылок и сказал:
– Не хмурься, Ириалана, – через час нас навестит торговец тканями. Выберешь себе отрезы на новые платья…
Девушка согласно кивнула, и Дейлок вышел из её комнаты – впереди его ждало ещё множество дел…
Свадьба осталась в памяти Олдера как душное, скучное и до невозможности затянутое действо. Причём касалось это не столько венчания в храме Малики – неизменный уже века ритуал не был для Остена ни слишком долгим, ни чрезмерно утомительным, – сколько последующего за ним пира. По правилам, в день венчания Олдер увидел свою нареченную лишь подле входа в святилище Малики. Уже изнемогающая под весом венчального убора и усыпанных драгоценными камнями одежд, Ириалана опёрлась о его руку, и Остен, ведя невесту к алтарю, успел лишь шепнуть ей несколько ободряющих слов.
Ириалана ответила Олдеру уже хорошо знакомой улыбкой и вроде бы даже хотела что-то сказать в ответ, но появившаяся у алтаря жрица сразу же положила конец любым излияниям, начав стародавний обряд…
Душный полумрак, рассекаемый косыми солнечными лучами, бьющими из узких, украшенных цветными витражами окон; яркие блики на бронзе храмовых изваяний и золотой вышивке гостей и родственников новобрачных; тяжёлый запах благовоний, которыми, казалось, пропитались сами стены старого святилища Милостивой… Хорошо поставленный, распевный речитатив жрицы, лишь изредка прерываемый клятвами жениха и невесты…