"Не знаю, что на меня нашло. Наверное, некоторое расслабление после всей этой гонки за призраком. И вот призрак пойман. Осталась текучка. Но это привычное дело. Главная напруга спала.
Мы с Козловым, как главные герои эпопеи, лично удостоенные превосходного рукопожатия, заглянули в ресторан отметить нашу маленькую победу в этой большой войне.
И как-то так получилось, что я рассказал ему все о Крестовской, об Алейникове, о Даше, о последней осени, о желтых листьях под маленькой ножкой. Если бы не спадающее напряжение последних дней, не анисовая водка, которой, как и вином славится у нас Хмельницкий, я бы, конечно, никогда не поделился тем, что привык изливать только на страницы дневника. Я выплеснулся весь и опустошился.
Полтора часа говорил только я, поручик молча слушал. Потом он ни разу не напомнил мне о моих откровениях.
Верно как-то сказал поручик, я человек настроения. Наверняка Олег ни при каких обстоятельствах не стал бы выворачивать себя наизнанку.
Пошатываясь, мы вышли от Хмельницкого и отправились к девкам сбежавшей мадам Желябовой. А куда еще?"
x x x
- Кто у них теперь на хозяйстве? - спросил Ковалев.
- Машка-подбритая, - ответил Козлов. - Ты когда-нибудь драл бабу бритую?
- Драл. Машку, - выдохнул анисовым перегаром штабс-капитан. - Я не сильно пьян, Олег?
- Что ты, - замахал руками поручик. - Как стекло!
- Тогда слушай. Завтра начинаем операцию против Крестовской. Мы ее уничтожим, как считаешь?
- Как пить дать, - кивнул Козлов. - Раздавим гадину - сорок грехов спишем. С утра и начнем.
В эту ночь хмельной Ковалев долго не мог кончить, двигался яростно, стравливая остатки напряжения последних дней и замаячившие заботы грядущих..
О Даше в эту ночь он даже не думал.
x x x
"Она не дает мне покоя. Она где-то рядом, в получасе ходьбы, ходит по этим же улицам, дышит этим же призрачным осенним воздухом. И маленьким башмачком наступает на желтые листья на мостовой. Как тогда. И погода на удивление похожа.
Если бы не было войны, наверное, я бы нашел ее и мы были бы вместе. И я бы открыл, как ее ножки топчут траву и снег. Мы жили бы обычной жизнью. Лучше всех. Мы были бы вместе всегда, и я знал бы, что в любой момент могу пройти в соседние комнаты и увидеть ее. Читающую. Вяжущую. Сидящую у камина. Наливающую чай. Такую разную и всегда мою.
Мы бы были близки.
А теперь она с Димкой. Ревную ли я? Нет, как ни странно. Я люблю Димку. Я люблю ее. Мне просто жаль, что все так случилось. Со мной, с нами, со страной. С мадам Желябовой. С Катей-Катюшей. С толстым Гореловым...