Сама удивляясь своему упрямству, я прошла на кухню и стала разбирать сумку с продуктами. И телефон в этот момент замолк. Вот и хорошо, с облегчением подумала я и, налив себе из термоса остатки не успевшего остыть кофе, с удовольствием отпивая его из кружки, продолжала распаковывать и убирать в холодильник разную снедь, которую купила на обратном пути из аэропорта домой. Все это – вкусная всячина из кулинарного отдела, шоколадное печенье и мои любимые булочки с корицей из кондитерской, и венец всему бутылка красного вина, стоившая намного дороже, чем мы с мужем себе обычно позволяем, – предназначалось для праздничного ужина на одного. Как-никак, а начало отпуска я хотела отметить торжественно.
Довольным взглядом окинула я свою кухню, уютную всегда, но особенно теперь, когда за окном было серое ненастье, а в помещении тепло, и на подоконнике, на фоне зеленеющих за окном елей и серого неба, нарядно светились белизной мои любимые белые тюльпаны, которые я подарила себе в честь начала творческого отпуска. Я сама делаю себе подарки, премирую за удачи в работе, позволяя в счет будущего гонорара приятные мелочи в виде небольших предметов роскоши. Я не трачу деньги на бесполезные украшения, меня больше радуют и мотивируют вещи, которые я использую в работе: авторучка с золотым пером, купленное на выставке портмоне авторской работы, заменяющее мне обложки для блокнота. Поймет меня тот, кто в наш век компьютеризации безвылазно работает дома и сам себе создает рабочий настрой, внося хоть какое-то разнообразие в комфортную зону своей деятельности. А порой хочется также и общения с работодателем, получения хоть какого-нибудь отзыва о своей работе, а не только гонорара. Подрабатывая уже не один год в редакции глянцевого журнала, я за это время так ни разу и не встречалась с его главным редактором. Он человек известный, и его лицо мне знакомо по газетным снимкам и помещаемым к его статьям фотографиям, а иногда его портретам, написанным карандашом и акварелью. Мы общаемся с ним по телефону, переписываемся по электронной почте, поздравляем друг друга с праздниками и творческими удачами, я хвалю его тексты, он мои переводы, обмениваемся любезностями. Но на улице он меня не узнает, пройдет мимо, если, конечно, я не подойду к нему первой. Что ж, это даже романтично.
Я стала убирать со стола посуду, но снова зазвонил телефон и, как мне показалось, уже настойчивее. Так может звонить лишь сумасшедший или тот, кто уверен, что я дома. «Может, кто-то из соседей? Видел, как я вошла в подъезд?» – подумала я. Ладно, отвечу, главное, чтобы это не стало помехой сегодняшним делам. Перед тем как снять трубку, бросила осторожный взгляд на определитель номера. Увидев код Финляндии, я обрадовалась. На свое радостное, произнесенное на северном финском диалекте так, что и сама осталась довольна, «Да, я на телефоне», я готова была услышать знакомый голос кого-то из финских родственников моего мужа и потому очень растерялась, услышав русскую речь. Нет, тут ошибки не могло быть: спрашивали меня. Официальное «госпожа» и мои имя и фамилия, произнесенные правильно, но с приятным балканским акцентом, исключали ошибку в соединении. Спрашивавший меня мужчина вежливо представился и кратко начал объяснять суть звонка. Уже то, что со мной разговаривал консульский работник посольства Болгарии в Финляндии, смутило меня, а услышанное «передать вам дарственную бумагу на дом» и вовсе ввергло в полное замешательство. Я пыталась слушать, что говорил мне неизвестный, назвавшийся Красимиром Баневым, но под наплывом самых разных эмоций и смешанных чувств толком так и не расслышала всего, поскольку в голове молоточком застучала мысль о том, что мои предчувствия чего-то неожиданного оправдались. «Вот и началось», – сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться.