– Не делай шума и я не сделаю тебе слишком больно, – сказал мужчина сзади неё.
Райли всю затрясло от злости. Это была абсолютная, бестолковая злость, направленная на всех убийц, насильников и людей, типа этих, которые думали, что могут получить всё, что пожелают.
Она сильно ткнула локтем в солнечное сплетение держащего её сзади мужчину, в то время как коленом она ударила первому мужчине между ног. Оба скорчились от боли. Она достала пушку и направила на них. Но она не хотела стрелять в них, она хотела избить их в кровавое месиво, прямо как Петерсона, когда вырвалась из его лап.
Она ударила пистолетом наотмашь человека, который первый начал к ней приставать. Затем обернулась и ударила ребром ладони второго парня по лицу. Она почувствовала и услышала, как хрустнул его нос.
После этого она на автомате совершила ряд ударов и пинков, поворотов и приёмов, которые подействовали на неё удовлетворяющее. Когда она закончила, оба мужчины лежали на тротуаре и стонали от боли.
Не в силах остановить поток ярости, желание мести, Райли наклонилась и приставила пушку к голове первого мужчины. Она взвела курок, который характерно щёлкнул.
Мужчина поднял на неё глаза, полные ужаса, и неожиданно обмочился в штаны.
– Пожалуйста, – проскулил он. – Не убивайте меня.
Он выглядел жалко.
Райли знала, что действует не по закону, направляя пистолет на невооружённого гражданина. Она знала, что это к тому же аморально, вне зависимости от того, что он сделал. Она заходит слишком далеко.
Но остановиться она не могла. От ярости у неё дрожали руки и на мгновение она почувствовала, что действительно могла бы убить его. Она постаралась остановиться, но внутри неё развернулась целая битва – внутри было слишком много демонов.
Наконец, Райли сунула пистолет обратно в кобуру, чувствуя, что её злость улетучилась. Арестовать их? Нет, это займёт слишком много времени, а у неё есть дела поважнее.
– Ещё раз вас увижу, – прошипела она. – И точно убью.
Она встала, а мужчины вскочили и заковыляли прочь, от ужаса даже ни разу не оглянувшись.
Райли снова лежала, скорчившись, в темноте. Она чувствовала запах плесени и сырости подпола, ощущала вокруг себя грязь. Но на этот раз она была готова. Она крепко сжимала Ремингтон, заряженный и снятый с предохранителя.
– Покажи себя, ублюдок, – прорычала она.
Было настолько темно, что она ничего не видела, даже собственного оружия. Но в ту же секунду она увидела свет от огня горелки Петерсона.
Однако тут она услышала знакомый низкий гогот.
– Ты же не думаешь, что я легко сдамся?