– А это что такое? – спросила Сабриэль.
Мальчишка вытаращился на нее с открытым ртом.
– Ну, колокол, – добавила она.
– Солнце садится, – пояснил парнишка, сообразив, что от него хотят. И добавил как нечто само собою разумеющееся: – Рановато оно сегодня. Небось, тучи наползают.
– И как только колокол возвестит, что солнце садится, так все укрываются в домах? – уточнила Сабриэль.
– А как же! – хмыкнул мальчишка. – А не то мертвяки или глимы сцапают!
– Понятно, – кивнула девушка. – Ну, веди.
Гостиница «Три лимона» оказалась на диво приятной. Побеленное четырехэтажное здание фасадом выходило на небольшую площадь примерно в двухстах ярдах от площади с фонтаном короля Анстира. В центре высились три огромных лимонных дерева, густо покрытых ароматными листьями и обильно плодоносящих, несмотря на время года. Магия Хартии, подумала Сабриэль. И в самом деле, среди деревьев прятался камень Хартии и несколько древних заклинаний плодородия, тепла и изобилия. Сабриэль благодарно вдохнула напоенный лимоном воздух, радуясь, что ее комната окном выходит на площадь.
Позади нее горничная наполняла оловянную ванну горячей водой. Несколько глубоких ведер уже стояли пустыми, а вот и последнее. Сабриэль закрыла окно и засмотрелась на парящую воду, предвкушая ванну.
– Вам больше ничего не нужно, мисс? – спросила горничная, приседав в реверансе.
Горничная выскользнула за дверь, Сабриэль задвинула щеколду – и только тогда сняла с себя плащ, а потом – вонючую, пропитанную пóтом и солью броню и одежду, успевшую за неделю в море прилипнуть к коже. Оставшись обнаженной, девушка прислонила меч к краю ванной – чтоб был под рукой, – с наслаждением погрузилась в воду, взялась за кусок лимонного мыла и принялась отскребать с себя пот и глубоко въевшуюся грязь.
За стеной слышался мужской голос – должно быть, Оселка. Забулькала вода, захихикала горничная. Сабриэль перестала намыливаться и прислушалась. Слов разобрать не удавалось, но снова раздалось хихиканье, низкий, невнятный мужской голос – и громкий всплеск. Словно в ванну разом плюхнулись два тела, а не одно.
На некоторое время повисло молчание, а затем снова послышались всплески, учащенное дыхание, смех – неужто это хохочет Оселок? Потом – резкие, отрывистые стоны. Причем женские. Сабриэль вспыхнула, стиснула зубы, быстро погрузила голову в воду, чтобы ничего не слышать, оставив над поверхностью только нос да рот. Под водой царила тишина, лишь гулкий стук ее собственного сердца эхом отдавался в залитых ушах.
Какая ей, в сущности, разница? Она про Оселка в этом ключе и думать не думала. Меньше всего ее сейчас занимают плотские утехи. Это хлопот сколько – контрацепция, неприятности, буря страстей… У нее и без того дел по горло. Сосредоточься на планах. Просчитай свои действия на несколько шагов вперед. Все потому, что Оселок – первый молодой человек, встреченный ею за пределами школы, вот и все. Это не ее дело. Она даже настоящего имени его не знает…