Она подошла к юноше, огибая трупы и завалы камня, лужи свежепролитой крови и безмолвных, отчаявшихся раненых.
– У меня нога сломана, – проговорил Оселок, кусая губы от боли. Он кивнул на пролом в стене. – Беги, Сабриэль. Пока он занят. Беги на юг. Живи обычной жизнью…
– Не могу, – тихо ответила девушка. – Я – Абхорсен. Кроме того, как ты сможешь убежать со мной, у тебя ж нога сломана?
– Сабриэль…
Но Сабриэль уже отвернулась. Она подобрала Астараэль, опытной рукой придерживая его язычок. Но нужды в том не было; в колоколец набилась кирпичная пыль, и голос его смолк. Он уже не прозвонит верным, чистым звуком, пока его не вычистят, а для этого потребуется немало терпения, магии и отваги. Секунду Сабриэль глядела на него, а затем осторожно опустила обратно на пол.
Отцовский меч лежал всего лишь в нескольких шагах от нее. Девушка подобрала его и пригляделась к знакам Хартии, бегущим по лезвию. На сей раз они не складывались в обычную надпись, но гласили: «Клэйры провидели меня, Созидатель Стены выковал меня, король остудил меня, Абхорсен владеет мною, чтобы никто из мертвых не выходил в Жизнь. Ибо не их это путь».
– «Не их это путь», – прошептала Сабриэль.
Она приняла боевую стойку и обратила взгляд в противоположный конец зала, к извивающемуся пятну тьмы – Керригору.
Керригор, по-видимому, уже покончил с порождением Свободной магии, что прежде было Моггетом. Гигантское облако тьмы снова обрело цельность, язычки белого пламени или слепящее сияние уже не разрывали его в клочья.
Керригор замер на удивление неподвижно, и Сабриэль на мгновение понадеялась, что тот ранен. Но тут накатило страшное осознание: Керригор переваривал… ни дать ни взять обжора после плотного обеда.
При этой мысли Сабриэль содрогнулась, ощущая во рту привкус желчи. Впрочем, ее участь окажется столь же незавидной. И ее, и Оселка возьмут живыми и не дадут умереть до тех пор, пока кровь их не хлынет из взрезанного горла там, внизу, во тьме хранилища…
Сабриэль тряхнула головой, прогоняя жуткую картину. Наверняка можно что-то сделать… Здесь, вдали от Древнего королевства, Керригор определенно утратил часть силы… может быть, он ослаб даже больше, чем ее магия Хартии. Одним колокольцем с ним, конечно, не справишься, но не попробовать ли двумя сразу?
В зале было темно, если не считать лунного света, что струился в пролом стены позади девушки. А еще – царило жуткое безмолвие. Даже раненые угасали тихо, подавляя крики, еле слышно нашептывая последние желания. Скрывали агонию, старались не привлекать к себе внимание ни криком, ни стоном. Ведь в этом зале их могло постигнуть и то, что хуже смерти…