Сабриэль проглотила кусок, вдруг показавшийся совершенно безвкусным, и отложила вилку. Отхлебнула вина, чтобы смочить горло, но вино словно превратилось в уксус, и она закашлялась.
– Что ты имеешь в виду – «пал»? Тебе что-то известно? Что случилось с отцом?
Моггет поднял глаза и, сощурившись, выдержал ее взгляд – чего уж точно не сумел бы обычный кот.
– Сабриэль, он мертв. Даже если он не миновал еще Последних Врат, в Жизнь ему больше не вернуться. То есть…
– Нет, – перебила Сабриэль. – Не может того быть! Не может! Он некромант… он не умер…
– Вот поэтому он и послал тебе меч и колокольцы, как в свое время их послала ему тетка, – продолжал Моггет, не обращая внимания на вспышку Сабриэль. – И некромантом он не был, он был Абхорсеном.
– Не понимаю, – прошептала Сабриэль, поневоле отводя взгляд. – Я не знаю… я знаю так мало. Обо всем. О Древнем королевстве, о Хартии и ее магии, даже о собственном отце. Почему ты произносишь его имя так, как будто это какой-то титул или звание?
– Так и есть. Он был Абхорсеном. Теперь Абхорсен – ты.
Сабриэль молча обдумывала услышанное, глядя на ошметки рыбы и разводы соуса на тарелке. Серебряные чешуйки и красный помидор сливались в узор мечей и пламени. Стол расплывался перед глазами, равно как и комната; Сабриэль ощупью искала порог Смерти. Но сколько ни пытайся, пересечь его не удавалось. Сабриэль чувствовала грань, однако доступа на ту сторону нигде не было – ни в одном из направлений. Дом Абхорсена был слишком хорошо защищен. Но у самой границы что-то происходило. Какие-то враждебные твари затаились там, поджидая ее, а еще – ощущалось едва уловимое дуновение чего-то знакомого, как аромат духов, оставшийся после того, как человек вышел из комнаты, или дымок трубочного табака за углом. Сабриэль сосредоточилась и вновь ринулась на преграду, отделяющую ее от Смерти.
И тут же ее отбросило обратно в Жизнь: острые когти вонзились ей в руку. Глаза девушки распахнулись, заморгали, стряхивая с ресниц крупицы инея. Перед ней сидел Моггет: шерсть – дыбом, лапа занесена для нового удара.
– Дуреха! – прорычал он. – Ты единственная, кто способен сокрушить заграждения этого дома, а ведь от тебя только того и ждут!
Сабриэль невидяще глядела на разъяренного кота, с трудом сдерживая резкий надменный ответ, потому что понимала: Моггет прав. Мертвые духи караулят ее, да и мордикант, пожалуй, способен преодолеть границу – и ей придется сражаться с ними одной, без помощи, безоружной.
– Прошу прощения, – пробормотала она, утыкаясь лицом в обледенелые ладони.