Но даже он не увидел подобравшихся против солнца преследователей до тех пор, пока они не оказались слишком близко, так что предупреждающий кошачий вой опередил их всего-то на секунду-другую. Но Сабриэль успела-таки обернуться и увидеть сотни и сотни стремительно пикирующих тварей. Она машинально вызвала в сознании знаки Хартии, сжала губы, свистом снова призвала ветер и повернула на север.
– Вороны-кровавики! – прошипел Моггет.
Крылатые преследователи вышли из пике и кинулись вдогонку за внезапно встрепенувшейся добычей.
– Да! – закричала Сабриэль, хотя ответа не требовалось.
Все свое внимание она сосредоточила на кровавиках, пытаясь просчитать: догонят или не догонят. Сабриэль уже почувствовала: ветер словно прощупывает границы ее власти, как и предсказывал Моггет; попытки его усилить того и гляди обернутся неприятными последствиями. Но ощущала она и близость ворон-кровавиков, ту особую смесь Смерти и Свободной магии, что наделяет жизнью эти прогнившие скелеты.
Вороны-кровавики на ветру и под солнцем живут недолго – этих, по-видимому, создали прошлой ночью. Какой-то некромант поймал самых обыкновенных ворон, убил их, совершив особый ритуал, и напитал их тела изломанным, раздробленным духом одного-единственного мужчины или женщины. Эти птицы, направляемые единым, пусть и недалеким разумом, – не падальщики уже, но падаль – летали с помощью Свободной магии и убивали, побеждая численным превосходством.
Невзирая на то, что ветер Сабриэль призвала быстро, стая стремительно настигала беглецов. Вороны спикировали с высоты и теперь не сбавляли скорости. Ветер обрывал перья и гниющую плоть с костей, скрепленных между собой лишь чарами.
На мгновение Сабриэль подумала, не развернуть ли Бумажнокрыл назад, прямо в центр этой смертоносной вороньей стаи, подобно ангелу мщения, вооруженному мечом и колокольцами. Но ворон слишком много, ей с ними не справиться, тем более сидя в летучем суденышке, что мчится в нескольких сотнях футов над землей. Один слишком резкий выпад – и она упадет и разобьется, если, конечно, кровавики не растерзают ее еще в воздухе.
– Придется призвать сильный ветер! – крикнула Сабриэль Моггету: кот сидел на ее рюкзаке, выпрямившись, встопорщив шерсть и встречая ворон грозным воем.
А те были уже совсем близко и летели пугающе четким строем, – двумя длинными цепочками, которые, будто хищно вытянутые руки, тянулись сорвать Бумажнокрыл с небес. В стремительной гонке они потеряли большую часть своего черного оперения, и в последнем свете закатного солнца блестели обнажившиеся белые кости. Но глянцево-черные блестящие клювы остроты не утратили, в пустых глазницах Сабриэль различала алые проблески расчлененного мертвого духа.