Он сжимал стекло в ладони. Острые края осколка наверняка должны были порезать ему руку до кости, но туги в состоянии помрачения не чувствуют боли. Он схватил женщину, которая дико завизжала, когда на нее уставились страшные слепые глаза, за волосы, стекло сверкнуло в поднятой руке, и тут на него бросился Хенрик. Ухватив руку, держащую стекло, террорист повис на ней всем телом. Туг развернулся, выпустив свою жертву, и свободной рукой стиснул Хенрика за шею. Зная по опыту, с какой нечеловеческой силой он это сделал, я не сомневался, что еще немного, и он раздробит Хенрику шейные позвонки. Я уже был на прямой линии с ними и теперь мог стрелять, но боялся попасть в Хенрика. И тут увидел, что от толпы стремительно отделилась вторая фигура…
…Карс.
Он тоже бросился на туга, на этот раз сзади, и в свою очередь обхватил его шею своими четырехпалыми ладонями.
Я внутренне напрягся, ожидая услышать омерзительный хруст шейных позвонков, но сирена продолжала завывать, люди орали, жертва нападения пронзительно визжала, и потому мне показалось, что туг осел на пол беззвучно.
Я не раз видел, как туг, получив такие травмы, которые прямиком бы отправили в могилу обычного человека, продолжал действовать, руководствуясь каким-то неведомым слепым инстинктом — мне даже иногда казалось, что, отруби ему в этот момент голову, он все равно будет носиться, размахивая ножом, — точь-в-точь как носится по двору обезглавленный петух. А потому я, не медля больше, ринулся на помощь Карсу. Добежав до борющихся, я, размахнувшись, ударил туга рукояткой пистолета в висок. Голова его резко дернулась, глаза закатились, и страшная хватка ослабела настолько, что Хенрик наконец сумел высвободиться из смертоносных объятий.
Хенрик медленно поднялся с пола.
— Вот гад, — прохрипел он.
Туг слабо пошевелился и вдруг вновь вскочил на ноги. Я слышал, как за моей спиной толпа испустила изумленный вздох, точно один человек. Впервые за это время я оказался с ним лицом к лицу. На меня уставились его глаза с безумно расширенными зрачками. Они были такими огромными, что радужка казалась тонким кольцом, окружившим бездонный провал, в котором бушевал первозданный хаос.
Уж не знаю, что такое с ними делается, что они все становятся настолько похожими друг на друга. Словно я каждый раз смотрю в одно и то же лицо…
…Мне пришлось всадить в него все шесть пуль… только тогда он утихомирился.
Оказывается, аэропортовская полиция уже давно была тут в лице двух здоровенных полицейских, но они предпочли все это время подпирать стенку. Только теперь они решили, что стенка, пожалуй, продержится и без них.