– Вы – командир этой танковой бригады, я правильно понимаю? – Вопрос был задан, разумеется, на немецком. Батоныч так и не понял, с какой, собственно, целью. Насладиться мгновением непонимания, ведь о том, что он прекрасно разговаривает на родном языке Шиллера, Канта и Гёте, немец знать не мог? Или кто-то из штабных проболтался? Глупости, они об этом тоже не знают, разве что только Кариков…
– Боря, ты интуристу говорил, что я по-ихнему понимаю?
Услышав русскую речь, Крюгер понимающе ухмыльнулся: мол, ну вот, что и требовалось доказать. А вот фиг тебе, фриц!
– Неа… то есть никак нет, тарщ полковник, – удивился Очкарик. – А нужно было?
– Наоборот. Оставьте нас, оба.
– Есть, – переглянувшись, Кариков с разведчиком отошли за корпус КШМ. Услышав отчетливое лязганье затвора «Дегтярева», Владимир Петрович хмыкнул себе под нос: «камуфлированный» по-прежнему бдил.
– Да, вы абсолютно правы, господин генерал-майор. Я командир танковой бригады особого назначения, полковник Бат. А вы, насколько понимаю, генерал-майор Вальтер Крюгер, верно?
– Да… – ошарашенно пробормотал тот. – Именно так. Но… у вас отличное произношение, господин полковник! Откуда?!
– Так ведь я немец, как и вы, – пожал плечами Батоныч, жестом указывая пленному на ящик. – Присаживайтесь, перекинемся парой-другой фраз. А уж потом приступим к, там сказать, официальному допросу под протокол и все такое-прочее.
– Немец?!
– А что вас так удивляет, Вальтер? Самый обычный русский немец. Из переселенцев, еще при Екатерине. Неужели не слышали?
– Russisch Deutsch… – пробормотал тот, наморщив лоб, переваривая чудовищную, с его точки зрения, словоформу. – Oh mein Gott…
– А что тут, собственно, такого? – неискренне «удивился» Батоныч. – Я – русский немец, а вы – немецкий немец. Так сказать, «Deutsch Deutsch». Не вижу никакого повода падать в обморок. Мы каждый служим СВОЕЙ Родине, вот и все. И, заметьте, не моя вина, что мы с вами сегодня встретились при столь… неожиданных обстоятельствах. Ваша. Ну и вашего придурковатого фюрера, конечно. В другое время и в другой обстановке мы вполне могли бы дружески пить шнапс в каком-нибудь бирштрубе. Кстати, если хотите выпить, могу налить спирта. Совершенно бесплатно, не переживайте. Как немец немцу…
На фрица было жалко смотреть – бедняга никак не мог переварить столь чудовищного жонглирования понятиями. Судя по всему, «русский немец» вместе с «немцем немецким» добили его окончательно. Плюс – спокойный, снисходительно-пренебрежительный тон Бата, разговаривающего с ним, словно с ребенком… ну, или с умственно отсталым…