– В любом случае, это неважно. Главное, сейчас мы счастливы. Сейчас все хорошо.
– На самом деле все настолько хорошо, что… мы собираемся пожениться, – сказала мама.
– Что?! – воскликнула я, и кровь отлила от лица.
– Я сказала…
– Нет, я хорошо слышала тебя и в первый раз. – Я повернулась к Эмме и широко улыбнулась. – Детка, не хочешь выбрать какие-нибудь пижамы для сегодняшнего вечера?
Какое-то время она ныла, но затем спрыгнула со стула и направилась к себе в спальню.
– Что значит – пожениться? – спросила я у совершенно ошарашенных жениха и невесты.
Налицо были две вещи, которые мама никогда не делала: первое – не влюблялась; второе – не говорила о свадьбе.
– Мы любим друг друга, Лиз, – сказала мама.
Что?!
– Потому мы и здесь, – объяснил Майк. – Мы хотели сказать вам глаза в глаза. – Он нервно рассмеялся. – И вышло как-то неуклюже.
– Я думаю, неуклюже – слово сегодняшнего дня, – кивнул Тристан.
Я наклонилась к маме и прошептала:
– Сколько ты должна?
– Элизабет! – прошипела она. – Прекрати!
– Ты заложила дом? Если тебе нужны деньги, ты могла бы меня попросить. – Горло перехватило. – Ты больна, мама? Что не так?
– Лиззи, – сказал Тристан, протягивая руку, чтобы коснуться моей руки, но я отдернула ее.
– Я просто хочу сказать. – Я усмехнулась, запустив руки в волосы. – Я просто не могу придумать хоть какую-то причину, почему вы должны спешить, если ты не в долгах и не умираешь.
– Может быть, потому, что я ЛЮБЛЮ! – воскликнула она неуверенным голосом. Она резко встала. – И, возможно, только «возможно», я хотела бы, чтобы моя дочь была счастлива за меня, но, видимо, я прошу слишком многого. Не волнуйся, иди на свою вечеринку, когда настанет утро, я больше не буду тебя бесить!
Она выбежала из комнаты и хлопнула дверью. Майк одарил меня строгой улыбкой, прежде чем удалиться за ней.
– Тьфу! – я встала из-за стола. – Ты ей веришь?! Она просто… такая драматичная!
Тристан подавил смешок.
– Что смешного?
– Ничего. Просто…
– Просто? Просто что?
Он снова засмеялся.
– Просто ты так похожа на свою мать.
– Я не похожа на маму! – взвизгнула я, может быть, тоже слишком громко, может быть, тоже несколько драматично.
Он продолжал смеяться:
– Поднимает нос вверх, когда злится, и, как и ты, закусывает нижнюю губу, когда смущается.
Я смотрела на него с отвращением.
– Я не собираюсь это слушать. Я собираюсь пойти и одеться.
Покидая комнату, я остановилась на полпути:
– И я не убегаю, как поступила она!
Хотя, возможно, я тоже хлопнула дверью.
Через пару секунд дверь открылась и Тристан прислонился к косяку, спокойный, как никогда: