Мы перестали смеяться, мой взгляд стал тяжелым. Его глаза тоже опустились, и мы сидели молча, чувствуя себя одинаково паршиво.
– Ладно, – сказал Таннер, меняя тему. – Пейзаж у тебя во дворе – полное говно. Я мог бы прийти покосить траву, если хочешь. И мы поднимем забор, чтобы твой двор стал более закрытым.
– О нет. На самом деле всем этим я собираюсь заняться сама. Я работаю только на полставки, поэтому могу что-то еще делать, пока не подыщу настоящую работу.
– Не думала вернуться в дизайн?
Вопрос недели. Я пожала плечами.
– Я не думала ни о чем с прошлого года.
– Ну, это и понятно. Тебе точно не нужна помощь, чтобы навести порядок? Мне совсем несложно помочь тебе.
– Да, уверена. Наступил момент, когда я должна начать делать все сама, знаешь ли.
– Я услышал тебя. Но думаю, тебе следует забить это воскресенье для меня. Хочу кое-что тебе дать.
Я улыбнулась:
– Подарок?
– Что-то вроде этого.
Толкнув его в плечо, я сказала, что мы могли бы встретиться в четверг вечером, если Эмма может присоединиться к нам.
Он кивнул, затем понизил голос, глядя на меня:
– Что для тебя во всем этом сложнее всего?
Мне ответить было легко.
– Бывает момент, когда Эмма делает что-нибудь забавное и я зову из другой комнаты Стивена, чтобы он пришел и посмотрел на нее. После этого я останавливаюсь и вспоминаю.
Я прикусила ноготь большого пальца.
– Достаточно грустная история. А что насчет тебя? Все еще встречаешься с Пэтти?
Он насупился:
– Мы вообще не разговариваем.
Я была не удивлена. У Таннера была та же особенность, что и у Фэй.
– Ну, разве мы не два грустных и одиноких гороха в стручке? – Он со смехом поднял бутылку текилы, наливая добавку. – Давай, за нас.
Остаток ночи растворился в воздухе. Я вспоминала и хохотала над вещами, возможно, совершенно не смешными, плакала из-за вещей, от которых даже не было грустно, но это была лучшая ночь за последнее время. Когда я проснулась на следующее утро, я даже не могла точно сказать, как я очутилась в кровати. Я не спала в своей постели после аварии.
Потянувшись за подушкой Стивена, я прижала ее к себе. Глубоко вдохнула запах хлопковой наволочки и закрыла воспаленные глаза. Даже если я еще горюю по нему, глупо отрицать факт того, что сейчас я дома.
И это именно то, что было нужно.