Апостроф
Даниил Торопов
Историческая память Книги Лев Тихомиров Культура Общество
Дневник Л.А.ТИХОМИРОВА. 1905-1907 гг. / сост. А.В.Репников, Б.С.Котов. — М.: Политическая энциклопедия, 2015. — 599 с.
И снова Лев Тихомиров: народоволец и монархист, литератор и идеолог, свидетель и участник ключевых событий русской истории XIX-XX вв.
Дневники Лев Александрович вёл более тридцати лет, с 1883-го по октябрь 1917 года. Несколько лет назад РОССПЭН издал дневник за 1915–1917 гг. (см. "Завтра", 2008, №11) Новое издание продолжает проект по публикации обширного тихомировского архива.
Дневники Тихомирова — это документ и живая история. Через его тетради проходят десятки и сотни исторических деятелей (от Столыпина до революционного деятеля Владимира Бурцева), и тут же мы читаем, как дотошный Тихомиров расписывает праздничные выдачи на Рождество и Пасху. Трёхлетний период — это первая русская революция. Впрочем, русскость оной Тихомиров — как минимум, по части главных бенефициаров — оспорил бы. Это время сотрудничества с правыми газетами: "Московские ведомости" и "Колокол". В конце 1907-го новый премьер-министр приглашает Тихомирова из Москвы в Петербург, на должность члена Совета Главного управления по делам печати. В Столыпине, несмотря на все сомнения, в тот момент Тихомиров видит возможность лидера, способного преодолеть революционный раскол и вызвать действием общий подъём духа. Апокалиптические настроения конкурируют у Тихомирова с попытками повлиять своими идеями на власть и общество.
В "Дневнике" — весь Тихомиров: искренний, ревнивый, глубокий, наивный, противоречивый, стильный. Так, на смерть Победоносцева он патетически восклицает: "Умер, умер Великий Пан", сиречь ушла историческая эпоха.
Тихомиров одновременно мизантроп и большой человеколюб — из такого сочетания порой рождаются монстры, но Лев Александрович после "народовольчества" чужд крови: ужасаясь революционному террору, он с отвращением воспринимает и политические убийства справа.
Тихомиров говорит очень много резких слов о состоянии системы и называет императора Николая II "искупительной жертвой за грехи поколений". Главный положительный "закадровый" герой дневника — император Александр III, отсюда рефреном звучит горестное недоумение, как же получилось, что за десяток лет нация от величественного спокойствия пришла к полному краху. "Думская монархия" воспринимается как форма вхождения России в "рамки мировой безличности", т.е. буржуазно-либерального развития. "Это какое-то абсолютное беспринципие: ни монархия, ни демократия, ни царство личности, ни социализм, не что-либо своё, не последовательное обезьяничание чужого, не мышонок, не лягушка, а неведомый зверушка. Рождается строй без плана, без идеи, без великих исходных пунктов, без великих целей".