Тут не только "пломбированный вагон" или "уход под Антанту", "деньги Германского генштаба" или "английские интересы в Мурманске", "всемирная революция местечек" или "предательство государя генералами-масонами", "красный террор" или "белый террор". Тут и созданный тем же Врангелем РОВС, поколение спустя присягнувший Гитлеру, и потомки "палачей из ЧК", все как на подбор записавшиеся нынче в русофобы. Воюют истлевшие кости, бьются седые старики, дерутся их розовощёкие внуки, подтягиваются правнуки — русское гражданское побоище длится уже четыре поколения. Уходит корнями в древность, с романовскими гонениями на раскольников, макушкой упирается в будущие непременные лагеря.
Сколько раз они мирились! Даже в истории постсоветской России бело-красных примирений случилось, как минимум, три. На баррикадах у Дома Советов в октябре 93-го, где красное знамя и православный крест вместе получили по ельцинской пуле. Под Бамутом, где советская ещё Армия под непривычным триколором громила ичкерийских боевиков. В Донбассе, где "белый" Жучковский и "красный" Мозговой сдерживали нашествие бандеровцев на Русский мир, обороняли советскую "техносферу шахт и заводов". Но стоило Наталье Поклонской — той самой, которая в феврале 2014-го, в ситуации "или—или", когда её коллеги-мужчины трусливо вертели задами, согласилась на опасный пост прокурора Крыма — стоило одному из символов Русской весны встать с иконой царя в ряды "Бессмертного полка", и хрупкий "мир русских эпох" вновь оказался разорван.
В шатких примирениях последних лет кроется ответ на вопрос, что же способно объединить тех и других. Это внешний враг, прямая угроза Отечеству. Беда в том, что гораздо чаще красные и белые обвиняют друг друга в потворстве этому врагу. Даже во внутреннем противнике — либеральном социал-дарвинизме, разъедающем государство и общество, — они видят не причину для объединения, а повод для вражды. "Опять верхи не могут, как и в 17-м!" — гневаются красные, глядя на либералов в правительстве и банках. "Снова потомки комиссаров куражатся!" — негодуют белые при виде либералов на площадях и в журналах. А по столичным улицам тем временем шествуют под жовто-блакитными флагами "марши мертвецов", ненавидящих и красных, и белых.
…В Питере, во дворе школы имени Александра Невского, святого для красных и белых, скоро уж двадцать лет как стоит гранитная глыба. На ней лежат вместе, изваянные внутри неделимого тернового венца, разрубленная будёновка со звездой и простреленная белогвардейская фуражка. На памятнике — надпись: