Несколько лет назад американцы создали в Пентагоне главное киберкомандование. Не департамент, который обеспечивает военные действия, а именно главное командование, которое должно руководить ударной группировкой, ударной силой. И это действительно так, поскольку оно управляет целой армией общей численностью более 40 тысяч человек. Это — сильнейшие специалисты, которые могут вывести кибератаками из строя системы государственного управления, системы военного управления, системы управления оружием и даже такие чувствительные сферы, как финансовая система государства. И наша доктрина — попытка ответить. Но доктрина предполагает создание системы действий, прежде всего — создание органов управления. Значит, должен быть главнокомандующий информационными силами России. Должен быть штаб, который планирует операции. Должны быть институты, отрабатывающие тематику, или структуры конструкторских бюро, которые отрабатывают теорию и технологию этой войны.
В советское время в Главном политическом управлении Вооружённых Сил было 7-е управление — управление спецпропаганды. Затем всё это было разогнано. Нет сегодня штаба, планирующего операции, нет институтов, которые бы разрабатывали теорию этой войны. И в стране трудно найти — я пытался это сделать — человека или группу людей, которые организовывали бы контрмероприятия, наше контрнаступление в этой войне. Так что многое предстоит сформировать, сделать, осмыслить, и эта доктрина — всего лишь первый шаг, который уже давно было нужно сделать.
В целом в доктрине сказаны довольно разумные вещи. Но в ней есть, по крайней мере, один момент, который вызывает вопросы. Он связан с положением о том, что Россия в международном медиа-пространстве должна стремиться к устойчивой системе неконфликтных межгосударственных отношений.
Спрашивается, каким образом в условиях глобальной информационной войны могут быть возможны неконфликтные межгосударственные отношения? Да, мы предлагаем всем странам не вести друг против друга войн: ни "горячих", ни "холодных", ни "информационных". Это такой миролюбивый наш посыл. Но он обращён, прежде всего, к иностранным государствам, мировому общественному мнению. Ни в коем случае нельзя разоружать ни наш МИД, ни наше Министерство обороны. Для того, чтобы проводить мирную политику, нужно иметь силу, в том числе и мощные информационные "войска". В новой доктрине говорится о стратегическом информационном сдерживании. Но ведь термин "сдерживание" подразумевает готовность не только к оборонительным, но и к контрнаступательным, наступательным, превентивным операциям и так далее.. На войне как на войне — даже если это война "всего лишь" информационная.