Дайте этой девушке приз.
Разумеется, я не могла никому рассказать о своих подозрениях. Ни полиции, которая подъехала и составила рапорт об аварии. Ни парням из скорой, которые поверить не могли, что, за исключением пары синяков, никто из нас серьезно не пострадал. Ни ребятам из автосервиса, приехавшим, чтобы увезти останки «рамблера». Ни Майклу, который вырулил с парковки буквально перед нами и, услышав шум, повернул обратно и оказался одним из первых, кто попытался помочь нам выбраться из машины.
И уж точно не маме с отчимом, появившимся в больнице со стиснутыми губами и бледными лицами и постоянно повторяющим: «Просто чудо, что никто из вас не пострадал» и «Теперь вы будете ездить только на «лендровере».
Последнее заставило Балбеса повеселеть. «Лендровер» был куда вместительнее «рамблера». Наверное, Балбес решил, что там будет гораздо проще принять горизонтальное положение с Дебби Манкузо.
— Я просто не понимаю, — сказала мамуля гораздо позже, когда больничный персонал закончил делать нам рентген, проверять зрение, тыкать и совать в нас всякие штуки и, наконец, отпустил домой. Мы сидели в обеденном зале «Пенинсьюла Пицца». Именно здесь работал Соня, а еще оказалось, что это одно из немногих мест в Кармеле, где можно получить столик на шестерых — семерых, если учитывать Джину, — без предварительного заказа. Для посторонних мы, должно быть, выглядели как одна большая счастливая семья (ну, кроме Джины, которая вроде как выделялась, хотя и не так сильно, как можно было бы подумать), которая праздновала что-то вроде победы в футбольном матче.
И только мы знали, что празднуем то, что все мы до сих пор живы.
— То есть это же чудо какое-то, — продолжала мама. — Доктора именно так и думают. Я имею в виду, что никто из вас серьезно не пострадал.
Док продемонстрировал ей свой локоть, который поцарапал об осколки стекла, когда вылезал из машины.
— Если в рану попадет инфекция, она может оказаться крайне серьезной, — сказал он голосом маленького травмированного мальчика.
— О, дорогой. — Мама потрепала его по голове. — Я знаю. Ты вел себя так храбро, когда доктора накладывали швы.
Все остальные молча закатили глаза. Весь вечер Док старательно изображал из себя раненого бедняжку. Но это делало счастливыми его и мамулю. Она попыталась провернуть эту штуку с трепанием по голове и со мной, и я чуть не сломала руку, стараясь увернуться.
— Это не чудо, — покачав головой, возразил Энди, — а просто слепая удача. Повезло, что вы не погибли.
— Слепая удача тут ни при чем, — заявил Соня. — Нас спасли мои превосходные водительские способности.