В ангаре уже навели порядок, пленных ингеров, которых оказалось около восьмидесяти, заперли в одном помещении и сейчас Хрост и похоронные команды собирали трупы, чтобы спустить в утилизатор, которым выступала лучевая пушка — тела просто сжигали, чтобы не плодить заразу. Девушка закрыла ладонями лицо, из глаз текли слезы, она не хотела, чтобы кто-то видел их, как вдруг ощутила некое теплое прикосновение. Ее разум из-за переживаний оказался на пограничной территории между потусторонним и этим миром и она ясно поняла, что рядом стоит отец, а вместе с ним и мать. Они снова были вместе, где-то там, за чертой реальности, и желали своей дочери только счастья и добра. Душа Асамзулы наполнилась благостным состоянием умиротворения и спокойствия, слезы сами прекратили течь, словно она поняла, что теперь с ее родителями все в порядке, они воплотятся в других мирах и снова будут рядом друг с другом. Кто-то большой и сильный подошел к ней и присел рядом. Рома положил лучевик на колени, провел левой рукой по жестким волосам девушки, нащупал маленькие рожки и чуть покрутил их — Асамзула зажмурилась, так делал ее отец.
— Мои предки верили, что слезы тянут мертвых вниз, не давая им подняться вверх в лучший мир, — Произнес он, — А еще они сжигали умерших. Но мы сделаем так, как ты скажешь.
— Я хочу сложить костер до неба, — Произнесла девушка, — В очищающем пламени душа воспарит ввысь, тело превратиться в прах, прольется дождь и на этом месте вырастет трава, которая даст новую жизнь, — Она посмотрела на Боцмана, — Я понимаю, что жизнь и смерть — это круговорот души, но мы слишком привязываемся к материальному телу и близкому человеку.
Она смотрела Роме прямо в глаза, изучая его темные зрачки на красном фоне.
— Обещай мне, что не покинешь меня так скоро, как это сделали мать и отец.
— Обещаю, — Серьезно ответил он, кивнув, — Теперь уже точно, — Боцман встал, — Пойду, соберу дрова для костра, все сделать нужно обстоятельно, как и подобает ритуалу.
Вместе с Асамзулой костры поменьше пожелали сложить еще несколько федералов и ваагри. Те ингеры, что потеряли своих близких в результате действий своих же сородичей, рыли могилы на склоне холма, очистив его верхушку от травы и протравив кислотой, чтобы растительность не выросла. Такие у них заморочки — со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Никто никому не мешал, все работали дружно и в полном молчании, потому что надобности в словах не было — все и так было понятно. Когда последний прах убитого был развеян, а труп закопан, то все оставшиеся в живых, а это люди Хроста, примкнувшие к нему Федор и Ник, отряд Гошарка, доктор Цра и восемь Елиша, Коноп с десятком ваагри, пятнадцать ингеров и пятеро нишхов, в общей сложности около восьмидесяти разумных, собрались в большом зале ангара, где были заперты пожелавшие сдаться. Предстояло решить, что делать дальше.