Ни попрошаек, ни бомжей, ни проституток, ни наркоманов, ни слоняющейся без дела молодежи вы на улицах тоже не увидите. Это не значит, что их вообще нет, — есть, и, наверное, не так мало. Но это не массовое, не типичное явление, которое спрятано и показывается только в свое время и в своих местах, которые надо еще поискать.
Вот, наверное, пять или шесть узловых моментов, которые сразу бросаются в глаза при знакомстве с современным Китаем.
"ЗАВТРА". Вы говорите, что все эти перемены произошли за последние пятнадцать-двадцать лет. Невольно приходится сравнивать их с результатами российских "рыночно-демократических реформ". Поскольку сравнение оказывается не в нашу пользу, то возникают вопросы. Например, чем отличается наш путь от китайского, и могло ли российское общество и государство пойти этому по китайскому пути с тем же успехом, что и КНР?
А.Н. Знаете, я изучал китайскую экономику с 1976 года. Более того, когда в декабре 1978 года Дэн Сяопин объявил программу "четырех модернизаций", мне было поручено наблюдать за реализацией этой программы по линии Академии наук. Так что отличия китайских реформ от процессов, происходивших в Советском Союзе, мне достаточно четко видны. Но, прежде чем излагать собственную точку зрения, позволю себе обратиться, так сказать, к первоисточникам.
Во время нашего пребывания Пекин принимал форум "Китай и процесс глобализации", который проводился — уже не в первый раз — по инициативе американского журнала Fortune и крупнейшей медийной корпорации мира Time Warner Brothers-CNN-America on-line. Специфика этой международной конференции состояла в том, что она проходила в "запретном городе", то есть в бывшей резиденции императора, а ныне — штаб-квартире Китайской коммунистической партии, в помещении ВСНП, Всекитайского собрания народных представителей. В работе форума принимали участие ведущие политические деятели современного Китая, члены президиума политбюро КПК, то есть высшего исполнительного органа партии. Должен сказать, что это было очень интересно, потому что в огромном зале были расставлены столики, за которыми сидели представители мирового крупного бизнеса, преимущественно американцы, хотя были и европейцы, и японцы, и представители Юго-Восточной Азии. Всего около трех тысяч человек. Целями американской стороны было, конечно, установление контактов с представителями китайской политической и бизнес-элиты, открытые дискуссии по имеющимся разногласиям в финансово-экономической области и, наконец, требование ревальвации юаня. Открывал форум лично Ху Цзиньтао, который в своем небольшом докладе-приветствии очертил успехи Китайской Народной Республики. Он сказал приблизительно следующее: мы, благодаря нашему духовному отцу Дэн Сяопину получили правильный вектор движения, в результате валовой продукт современного Китая за прошедшие 27 лет увеличился практически в 30 раз и достиг около 1,5 трлн. долл. Это является огромным достижением, говорил Ху Цзиньтао, но у нас еще множество проблем, мы — развивающаяся страна, и нам нужно многому учиться. Поэтому мы приветствуем вас, мы готовы с вами работать, и так далее. Тут он сделал реверанс в отношении иностранного бизнеса и иностранных инвестиций, достигающих 45-50 млрд. долл. в год, а затем сообщил, что темпы экономического роста в 2005 году составят около 10%, если брать общий ВВП, и 16%, если брать промышленную продукцию. Это совершенно чудовищные цифры. Лично я не понимаю, как они вообще возможны в современной экономике. Правда, Ху Цзиньтао привел и некоторые другие цифры, которые дают возможность поразмышлять над феноменом китайского роста. Между прочим, он заявил, в порядке самокритики, что среди других китайских проблем — таких, например, как огромное население, которое не вышло еще из традиционного образа жизни, — присутствует высокая энергоемкость ВВП, которая в десять раз больше, чем у мирового лидера в области энергосбережения, Японии, в пять раз больше, чем у США, и в два раза — чем в среднем по миру. Здесь надо сказать, что многие специалисты-некитайцы, с которыми я общался и в России, и за рубежом, говорят, что всё не так плохо, что энергоемкость китайского ВВП на самом деле не превышает среднемировые показатели.