– Все это красиво звучит, куратор. Но вы сами-то на такое способны?
– Ты мне, наверное, опять не поверишь или попросту не услышишь. Но правда в том, что ты – мой единственный шанс это узнать.
Я посмотрела на него, на синее-синее небо, на по-весеннему яркое солнышко. И согласилась.
– В парк? – спросила я его, как могла бы спросить Петьку, когда он предлагал мне сбежать с уроков.
– В парк, – с видимым облегчением согласился он, и улыбнулся, и протянул мне руку.
Так, держась за руки, мы вышли наконец к автобусной остановке и влезли в автобус, почти пустой по случаю воскресенья. И устроились на задней площадке, смотреть, как убегает из-под колес дорога. Он встал за моей спиной, ухватившись за поручень справа и слева от меня, оказавшись слишком близко, так, что на ухабах и поворотах нас прижимало друг к другу, но я не возражала, позволила себе не возражать.
«Пусть, – думала я, – пусть. И можно представить, что я еду гулять в парк с хорошим мальчиком Антоном. Даже если на самом деле он Анхен и вряд ли помнит те дни, когда он на самом деле был юным мальчиком, а не только хотел им казаться». Что делать, в восемнадцать лет каждой деве хочется, чтобы у нее был мальчик. Даже не всерьез, понарошку, на денек, но только бы был.
* * *
Парк был разбит почти в самом центре города, его массивные бронзовые ворота выходили на площадь возле здания Городской Управы. И потому неудивительно, что любой праздник, начинаясь на этой площади, плавно перетекал на длинные извилистые аллеи и многочисленные живописные лужайки. Я бывала в этом парке множество раз, и в шумные праздники, и в обычные выходные. В детстве родители возили меня сюда кататься на аттракционах, а в старших классах школы нам случалось прогуливать здесь уроки. Этот парк я действительно любила, и может, не так уж плохо, что он заставил меня сюда выбраться.
В последнее время, с головой уйдя в учебу, я нигде, кроме универа, не бывала, совсем не гуляла и ни с кем не встречалась. Школьные приятели рассеялись кто куда, обживаясь в новых местах и коллективах, моя лучшая подруга, с которой, мне казалось, век не расстанемся, навеки ушла на ту сторону Бездны, а в универе я не приживалась. Нет, я им не мешала, меня не сторонились, но и интересна я никому из них не была. В компанию меня не звали, и домой я обычно ездила в одиночестве.
Мы миновали массивные ворота и словно оставили город за спиной. Вековые дубы шелестели над нами последними засохшими листьями, центральная аллея, прямая и ровная, уходила, казалось, за горизонт. А солнце висело прямо над ней, отражаясь в многочисленных лужах, слепя глаза, заставляя забыть, что это осень, последний бал накануне долгой холодной зимы.