– Или мне нравится Америка-а?… Нра-а-вится. Почему нет?
Опять длинная пауза, которую снова прерываю я.
– А чем ты занимаешься?
– А?
– Ну что за профессия у тебя?
– Лимо-драйвер.
– Что?
– Лимо драйваю.
Почему меня бесит манера здешних русских вставлять куски английского, когда говорят по-русски? Хотя английский у них такой, что лучше бы они вообще молчали. «Драйваю» – от слова to drive. Я драйваю. «Лимо» – «лимузин». Это нечто вроде элитного такси, для богатых. Водитель лимузина. Я знаю, что здесь в Америке по этому ответу вывод делать нельзя. Помню, помню, что самые интеллигентные люди здесь работают водителями, так что это ничего не значит.
– Ну а хобби у тебя есть? – продолжаю допытывать я.
В трубке снова раздается молчание. Мой собеседник кряхтит и сопит.
– Кх… кх… хобби?… кхм… ммм… я зн-а-а-ю… какие хобби ты хочешь?.. Почему у меня должны быть какие-то хобби? А если я просто нормальный человек, то это тебе не подходит?! Без всяких хобби.
– Послушай, а почему ты уехал из Союза? Вот что тебя там не устраивало, что ты вдруг решил уехать?
– Что? Почему уехал? Кхм… Я зна-а-а-ю… Все уехали, и я уехал.
– Это как? Вот так прямо все и уехали? Все – это кто?
– Ну братья мои, отец, мать…
– А они почему решили уехать?
– Они? Кхм… Ты такие вопросы задаешь… Кхм… Как можно не понимать, почему люди едут из Союза?
– А я вот не понимаю. Я всех спрашиваю. Я пытаюсь понять, почему люди уезжают из Союза? Я буду тебе очень признательна, если ты мне объяснишь.
– Кхм… почему все уехали… ты такие вопросы задаешь… кхм… я зна-а-а-аю…
* * *
– Людмилочка! Милая! У меня уже нервный тик! Прошу вас, умоляю вас – мне нужен интеллигентный человек! Вы понимаете слово – «интеллигент»!!!?
Людмила пообещала на этот раз точно познакомить с интеллигентом. Я пообещала, что сто процентов с ним встречусь, а не забракую его по телефону.
Интеллигент был худенький двадцативосьмилетний парень, по имени Фима. У него был вострый носик, птичий подбородок, коротко постриженные волосы и круглые маленькие очки. Он был одет в костюм с иголочки. Пригласил меня на чашку кофе в дайнер[26] «Эль Греко».
У Фимы не было никаких затруднений с речью. Он говорил легко, много и без этого жуткого специфического акцента, который был почему-то присущ всем эмигрантам. Фима был москвич.
Мы зашли в уютно освещенный, красочно оформленный дайнер. Симпатичная метродотельша, улыбаясь, приветствовала нас. На роскошно освещенных неоном витринах красовались суперразмеров, сногсшибательной красоты торты, пирожные. Пахло молотым кофе. Нас усадили за уютный столик.