– Говорить первое, что приходит в голову? – неуверенно спрашиваю я.
– Говорите! Пусть это будет ошибочное мнение, не бойтесь ошибиться! – кивает Моисей.
– Это глупо, даже сама не могу поверить… Мне кажется, я все-таки влюбилась в него, потому что он пел мне русские песни под гитару. Даже не стоит мне объяснять, что это глупо, я сама это понимаю. Но сердцу ведь не прикажешь. Так я чувствую: главное, откуда пошла любовь, это эти песни! Все остальное мелочи, которые к этому приложились.
– Песни… – задумчиво повторяет Моисей. – Песни – это не так уж и глупо.
– Но ведь он не написал эти песни, он их просто исполнял. Моисей, я далеко не так примитивна, чтобы полюбить человека за то, что он мне пел песенки под гитару. Головой я понимаю это. Но, когда пытаюсь проанализировать, чувствую, что именно оттуда все пошло.
– Просто исполнял… – говорит Моисей задумчиво. – А песни олицетворяли собой что?
– Духовное начало, – отвечаю я, глядя на Моисея. – Самое главное для меня – духовное начало. Тем более что здесь такая голодовка на эту тему.
– «Самое главное» для вас, а здесь «голодовка на эту тему». Да? А он вам это главное дал, пусть неполноценно, пусть даже в таком слабом виде, как просто исполнение песен. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. Другого, лучшего нет?
– Нет. Даже такого, как он, нет.
– Что еще олицетворяли для вас песни, которые он вам пел?
– Другая моя больная точка: Родина. Они олицетворяли Родину, родную культуру, от которой я оторвана…
– Значит, исполняя для вас русские песни, Алик затронул две огромные сокровенные глыбы в вашем сердце: духовное начало и ностальгию по родине.
– Затронул. Но очень ведь поверхностное затрагиванье. Я же головой понимаю, что он сам, Алик, не имеет ни к тому ни к другому почти никакого отношения. Это всего лишь исполнение песен, любой дурак песни спеть может…
– Много таких дураков вы встречали?
– Нет. Он один. С другими я даже дальше одного разговора по телефону не могу пойти.
– Значит, даже такой, как Алик, который хотя бы поверхностно мог вам дать то, что вам нужно, большая редкость.
– В Америке большая редкость. А в Союзе таких, как он… в Союзе получше есть. Не просто исполнители, а молодые авторы.
– Но вы не в Союзе? Вы в Америке. И таких, как он, носителей культуры и духовного начала, пусть даже поверхностных, вы встречали очень мало.
– Совсем не встречала. Он один.
– Значит, в условиях, как вы говорите, «тяжелого голода» даже самая незначительная пища воспринимается человеком с огромным энтузиазмом. Пищу Алик дал небольшую, но, учитывая ваш сильный голод, недоступность чего-либо большего, вы восприняли эту пищу с очень яркой эмоциональной реакцией.