Дело к вечеру. Прошло полчаса. Дорога пустынна. Как назло, никого нет. А долго задерживаться на посту нельзя. Того и гляди, появится какой-нибудь командир, который знаком с уже покойными охранниками моста, поднимет тревогу и привлечет к нам внимание.
Наконец, со стороны Кущевской появилась автоколонна. Небольшая, но представительная. Штабной автомобиль, не советский, а что-то иностранное. За ним небольшой фургончик. Еще одна легковушка, попроще первой. И замыкал колонну броневик БА-10, одна из его модификаций, с двумя пулеметами и, судя по длинной антенне, которая покачивалась в такт движению, мощной радиостанцией.
Один из наших грузовиков выкатился на дорогу и перекрыл ее, а затем вперед, поднимая раскрытую правую ладонь, вышел капитан Беринг. Как обычно, он вел себя уверенно, а его автомат был заброшен за плечо. Казаки «Фалширма» приготовились к бою. Дополнительные команды не нужны. Мне достался броневик. Пули автоматов и винтовок могут его защиту не взять, а вот ДШК разберет броню на кусочки. Тем более дистанция всего ничего, метров восемьдесят и на линии огня никого нет.
Автоколонна остановилась, и я представил себе, как стрелок броневика берет меня на прицел. От этого на мгновение стало не по себе, но волнение практически сразу ушло. Не станет он стрелять первым. Не успеет. Поэтому нечего зря переживать.
Из головной машины выскочил молодой офицер в новенькой шинели. Весь такой гладкий, чистый, ухоженный и прилизанный, что сразу становится ясно — это образцовый адъютант, который состоит в свите важного начальника.
— Что случилось!? — подбежав к Берингу, громко спросил адъютант.
Капитан развел руками:
— Мост поврежден. Проезд закрыт.
— Как так!? Почему!?
— Не могу знать. У меня приказ — никого не пропускать, пока мост не будет восстановлен.
— Чей приказ!?
— Командования, конечно.
— Нам необходимо проехать! Ты знаешь, кто находится в автомобиле!?
— Нет.
— Ты остановил самого Никиту Сергеевича Хрущева! Это член Военного совета Юго-Западного направления. А ну живо нас пропускай, а не то быстро в штафбате окажешься! Совсем тут ошалели, крысы тыловые!
Штрафбат — угроза серьезная. После прошлогодних неудач Сталин издал приказ всех провинившихся красноармейцев и командиров отправлять в штрафные подразделения искупать вину кровью. Надо признать, приказ действенный. И теперь всех трусов, дезертиров и желающих воевать уголовников, отправляли в штрафные подразделения. Правда, на фронте их пока не видели, но военные начальники стали пугать подчиненных штрафбатом. Обычное дело. Однако, что характерно, адъютант члена Военного совета Юго-Западного направления, считал себя боевым офицером. Вот оно как! Наверное, каждый день на передовой бывает и кровь ведрами проливает.