За головным дозором появились основные силы противника. Красноармейцы все ближе. Я должен был дать приказ на открытие огня. Но неожиданно растерялся. Среди вражеских бойцов я заметил знакомое лицо. В центре находился старшина Захаров. Как!? Каким образом он оказался здесь и сейчас!? Это невозможно! Скорее всего, я ошибся. Присмотрелся. Нет, ошибка исключена. Между нами метров семьдесят. Пробивающийся сквозь ветки солнечный свет упал на лицо Захарова, которого я хорошо помнил, и все подтвердилось.
В этот момент Ваня Сахно толкнул меня в бок и прошептал:
— Андрей, пора…
Головной дозор уже в десяти метрах от позиции пулеметчиков и красноармейцы остановились. Они не видели наших следов и пока не обнаружили засаду, но что-то их насторожило. Еще несколько секунд и они, подняв тревогу, разбегутся по лесу. Нельзя их упускать. Ни в коем случае. Надо бить наверняка, в упор, используя фактор неожиданности. И, еще раз посмотрев на Захарова, который почуял мой взгляд, тоже встревожился и замер на месте, я отдал команду:
— Огонь!
Оба пулеметчика ударили одновременно, а снайпер и автоматчики их поддержали. Тропа хоть и узкая, но прямая. Промахнуться сложно и смертельный свинец прошел вдоль нее, выкашивая красноармейцев. Тела крепких пышущих здоровьем мужчин, словно подкошенные, валились на тропу, а я попытался достать вражеского командира, которого разглядел рядом с Захаровым. Выпустил длинную очередь и пули вонзились в его грудь. Кто он был по званию и должности, неизвестно. Погон и знаков различия нет, все в одинаковых маскхалатах или гимнастерках. Но то, что он командир, без сомнения. Слишком уверенно держался. А Ваня Сахно в этот самый момент бил в сторону старшины. Однако казак в него не попал. Захарова просто так не возьмешь. Он перекатом ушел с линии огня и скрылся за упавшим старым деревом, а мой товарищ свалил радиста, который шел за ним.
На тропу полетели ручные гранаты. Начиненные смертью круглые металлические яйца, падая на землю, катились вниз и взрывались. Два десятка взрывов разметали утоптанное людьми и животными покрытие тропы, подорвали скальную основу и осколки пронеслись по кустарнику, вонзились в деревья и задели людей.
На мгновение наступила относительная тишина. На окутанной легким маревом тропе никого, а между деревьев медленно рассеивался сизый пороховой дымок. В этом была какая-то особая красота и, подумав, что странные финты крутит судьба, которая вновь столкнула меня с Захаровым, я усмехнулся.
— Ты чего, Андрюха? — меняя магазин и передергивая затвор, спросил Сахно.