Тряпку Джимми отыскал возле стола миссис Пирсон. Она стала жесткой и хрупкой, но мел с доски все же стирала. Превратив надпись в размазанное пятно, Джимми вспомнил счастливые дни, когда он писал на доске перед всем классом. Вспомнил письменные задания. Как-то раз миссис Пирсон похвалила его стихи — наверное, чтобы сделать ему приятное. Облизнув губы, Джимми взял из лотка кусочек мела и задумался: что бы такое написать? Он уже не волновался, стоя перед классом, — никто на него не смотрел. Он действительно был совсем один.
«Я Джимми», — написал он на доске, подсвечивая фонариком. Тот создавал удивительное гало — кольцо тусклого света. Кусочек мела постукивал по доске, иногда поскрипывая, когда Джимми выводил линии. Эти звуки создавали иллюзию, будто он не один, и все же он написал стихи об одиночестве и о былых временах:
Призраки наблюдают. Призраки наблюдают.
Смотрят, как я хожу один.
Трупы смеются. Трупы смеются. И замолкают,
когда я через них переступаю.
Мои родители пропали. Мои родители пропали.
Они ждут, когда я вернусь домой.
Насчет последней строки он не был уверен. Джимми провел лучом по написанному и решил, что получилось не очень хорошо. Новые строки не сделают стихотворение лучше, но он все же написал:
Бункер пуст. Бункер пуст. Он полон смерти снизу доверху.
Меня зовут Джимми, меня зовут Джимми.
Но меня никто уже не зовет.
Я один, призраки наблюдают,
и одиночество делает меня сильнее.
Последняя часть была ложью, он знал. Но это стихи, поэтому ложь не считается. Джимми чуть отошел и рассмотрел написанное в неровном свете фонарика. Строчки тянулись неровно, загибаясь вниз, каждая следующая строка кривилась сильнее предыдущей, а буквы становились меньше к концу каждого предложения. Когда он писал на доске, у него вечно проявлялась эта проблема: он начинал крупными буквами и мельчил к концу. Почесав бороду, он задумался: что эти стихи говорят о нем, что выражают?
Пожалуй, в написанном много неправильного. Пятая строка и вовсе вранье — о том, что никто не называет его Джимми. Он ведь назвал стихотворение «Я Джимми». Он все еще мысленно называл себя Джимми.
Он взял тряпку, оставленную в лотке с мелом, встал перед доской и собрался стереть неправильную строку. Но что-то его остановило. Это было опасение ухудшить стихотворение в попытке его исправить. А вдруг он сотрет строку, но не сможет написать взамен ничего хорошего? Ведь это был его голос, а звучал он слишком редко, чтобы так с ним расправляться.
Джимми ощутил на себе взгляд миссис Пирсон. И взгляды одноклассников. Призраки наблюдали, трупы смеялись, а он изучал проблему на доске.