Но Жанна хотела прежде всего зайти к ювелиру. С полчаса она допытывала меня, что у того лежало на витрине, но без толку. Я, когда ходил, специально не смотрел на товар. Я же за деньгами пришёл. Вот потом, когда сумма уже в кармане, можно и купить что-нибудь. И лучше вместе с женой.
— Гена, там уже половину раскупили, небось, а пока мы стрелять будем, вообще пустые витрины останутся.
Честно говоря, аргумент был убойный, если бы не один фактор.
— Жанна, он же не сегодня открылся. Местные и вчера, и позавчера к нему ходили. Так что на обновление коллекции даже не рассчитывай. И никакой разницы нет, придём мы сразу после всех или на следующий день.
— А стрельбище твоё вообще никуда не убежит!
— Зато после обеда там такое пекло будет, что ничего не захочется. А в ювелирном прохладно, кондиционер…
— Ладно, Струна, уболтал. Но тогда договаривайся с Куртом, чтобы я смогла где-то переодеться. Я в ювелирку в грязном камке не пойду.
Договориться с Майером было проще простого. Я только сказал, что Жанне надо переодеться после стрельбы, как он предложил на выбор — помещение администрации стрельбища, кстати сказать, дощатая будка, чуть больше летнего туалета и всегда пустая, либо магазин.
Курт с неподходящей для своего возраста юркостью крутился вокруг Жанны, то поправляя положение локтя, то подавая и принимая магазины, то цепляя на её винтовку что-либо из многочисленных обвесов. Если бы я не был уверен в них обоих, то считал бы, что он заигрывает. Но я знал свою жену и верил ей, знал Курта Майера. И знал, что немец очень хочет продать нам винтовки.
— Ну-у… Неплохое ружьё, — с деланной небрежностью оценила Жанна.
— То-то у тебя щёки аж горят.
— Нет, фройляйн, вы не правы. Оно не неплохое. Это одна из самых лучших винтовок мира, — Курт, похоже, немного обиделся.
— Всё нормально, Курт, — успокоил я его. — Если ты примешь у нас в зачёт наши старые, то мы купим две из четыреста шестнадцатых.
— Только мне эту, — Жанна подняла перед собой винтовку, из которой чуть больше, чем за два часа настреляла почти пятьсот патронов.
Пока в магазине я сдавал Майеру наши Фалы, чистил, и упаковывал в оружейную сумку покупки, жена успела переодеться в подсобном помещении и, когда вышла в торговый зал, Курт от удивления открыл рот. Мне, честно говоря, тоже было непривычно. Там, где мы жили, ей не было нужды краситься — глухомань. К чете Окочукво мы тоже попали «с корабля на бал». И вот сейчас, когда перед нами с гордым видом прохаживалась приодевшаяся и накрашенная Жанна, я очередной раз подумал, как же мне повезло с женой. Что думал Курт Майер, я не знаю, но, судя по его лицу, сейчас Жанна могла попросить скидку в девяносто процентов, и он пошёл бы ей навстречу.