— Какой ты у меня умный, — Жанна крепко поцеловала меня в губы и тут же спросила. — Ты документы не забыл?
Я молча достал папку с бумагами на получение АйДи, пролистал их и положил обратно в рюкзак.
— Тогда передавай привет Боброву.
— Караван! По машинам! — раздалось со стороны КПП.
— Всё, люблю тебя, удачной дороги, — Жанна снова поцеловала меня в губы и отвернулась.
— И я тебя люблю. Счастливо оставаться, — сказал я ей в спину и направился к головной машине каравана. Сегодня я был в качестве пассажира. Забрался в высокую кабину, последний раз помахал жене, и мы выехали за ворота.
— Здраста, миста Стринг, — с каким-то ямайским акцентом окликнул меня водитель, как две капли воды похожий на Боба Марли. — Я Мики Лаки.
— Привет, — ответил я по-русски. Как ни странно, это русское слово пользовалось широкой популярностью у местных. — Лаки — это прозвище?
— Нет, са. Это фамилия. Но с такой фамилией и прозвища не надо, верно?
— Ты прав, Мики.
Мы ещё поговорили о погоде, о популяции красного долгоносика, значительно сокращающего вырубку, о красивых девушках, которых со слов водителя вообще нет в Лимпо, но полно, прямо как долгоносика, в Лумумбе. Караван не спеша выехал на совсем уже сухую грунтовку и начал медленно набирать скорость.
Через некоторое время мы проехали поворот на базу «Дельта». Мне показалось, что среди деревьев кто-то есть, но наблюдатели не давали никаких сигналов и я не волновался. Впереди лежал долгий и неспешный путь до Лумумбы.
***
Чак убедился, что караван прошёл мимо, слез с дерева и достал из заднего кармана выцветших обрезанных джинсов затёртую до белых пятен чёрную коробочку рации. Привычно нажал на кнопку и сказал:
— Караван уехал, брат.
Рация что-то невнятно проскрипела в ответ, но Чак, похоже, прекрасно её понял.
— Я его не видел.
Ещё один скрип.
— Иду. — Парень почесал бритую макушку нежно-шоколадного цвета, достал из того же кармана самокрутку, облизал её, чтобы быстро не тлела, прикурил, смешно чмокая толстыми коричневыми губами, потом подобрал с земли старый, потёртый АК и не спеша зашлёпал босыми ногами в лес.
Через полчаса со стороны базы на дорогу к Лимпо вывернула целая кавалькада машин. Два старых, потрёпанных, но надёжных военных внедорожника знаменитой марки «JEEP» с ПКМ на станках, полные весёлых чернокожих парней с автоматами, микроавтобус, и грандиозная конструкция из тягача, тащившего платформу с бульдозером и, прицепленный к ней сзади, небольшой колёсный экскаватор.
Проехав километра три, группа остановилась. С передней машины спрыгнул молодой чернокожий парень, минут десять побегал по обочине, затем махнул рукой. Кавалькада свернула на неприметную и явно нечасто используемую колею, и двинулась в направлении Кратера Сухова. Мартин Мако, по прозвищу Старший Брат, сидевший на переднем пассажирском сиденье шедшего первым внедорожника, важно надувал щёки. Он был по-настоящему счастлив. Впервые после смерти его старшего брата, Иосифа, белые начальники обратили внимание на мгновенно ставший бедным и гонимым род Мако и даже помогли деньгами, оружием, а кое-где и воинской силой.