— В полдень.
— Это пятнадцать?
Бобёр и Мик дружно кивнули. Я ответил тем же, встал и напомнил другу:
— Бобёр, у тебя КОРД пустой. Тут есть очень интересный магазинчик…
— Это «New-Delhi guns and ammo»?
— Ну да…
— Я там уже был. Кстати, купил тебе подарок. Сотню Лапуа для твоей новой игрушки.
Новая Земля. Британская Индия. Нью-Дели. 25 год 2 месяц 23 число. 14:30
Капитан был типичным мексиканцем. Единственное, чего не хватало для полноты образа — это шляпы-сомбреро. А в остальном было всё. И классические свисающие белорусские усы, и впалые небритые щёки, и короткие кривые ноги. Говорил синьор Васкес по-английски так, что с непривычки понять его было сложно. Он прибавлял в начале слова обязательное «э» перед «с», тянул последние гласные в словах, вместо «ш» говорил что-то, больше похожее на «ч», звук «р» в его словах был настолько раскатистым и выраженным, что казалось, он произносит их штук пять подряд.
— Так, парррниии, сзанимайте две каюты эсправа, а ты, мучачо, — он бесцеремонно положил руку на плечо Энн, и развернул её. — вон тудаа, эслева.
Поначалу слушать капитана было смешно, но уже через полчаса его неумолчной болтовни, мы все привыкли и не замечали акцента. Я занял маленькую, чуть меньше купе в железнодорожном вагоне, каюту, уложил вещи, и собирался выйти на палубу, как в дверь постучали.
–Да, — ответил я.
Внутрь с трудом протиснулся огромного роста, бритый под ноль мужчина, с распирающим тельняшку животом, и длинным никелированным свистком не цепочке. Когда он вошёл, сложилось ощущение, что в каюте не осталось места даже для воздуха.
— Я Гордон Страйкер, — густым басом сказал он. — Первый и единственный помощник капитана, а по совместительству боцман этой посудины. Хочу рассказать вам о некоторых правилах.
— Слушаю вас, — ответил я с готовностью
— Во-первых. На Белухе запрещено ношение оружия. Всё, что может стрелять, должно лежать в опечатанной оружейной сумке, если это не так, положите его туда прямо сейчас и я поставлю пломбу.
Он вынул из кармана блестящий пломбир и выразительно им пощёлкал. Я указал рукой на оружейную сумку. Боцман глянул, убедился, что всё в порядке, и удовлетворённо кивнул.
— Дальше, — сказал он. — Пассажирам доступны для посещения собственные каюты, понятное дело, гальюн, общая кают-компания, она же столовая, и палуба. Вход на капитанский мостик возможен только по приглашению. В машинное отделение и на камбуз вообще нечего соваться.
Я внимал, не говоря ни слова. Гордон несколько секунд помолчал и закончил:
— И последнее. Если будете пьянствовать, делайте это в своей каюте, запершись на замок. Нечего шляться под градусом по кораблю и мешать экипажу доставить вас до места. Это понятно?