– Надо идти к ментам, Серега. Другого варианта я не вижу. Пока сами менты к тебе не пришли. Потом будет гораздо сложнее доказать, что ты не рыжий.
Я угрюмо хмыкнул.
– Это в любом случае будет непросто доказать. В случае с Грачом – да, я его знаю, я могу дать показания. Но если они специально все так спланировали, Грач мог подстраховаться. Получится так, что будут мои слова против его. Может быть… Может быть, он даже легенду заготовил. Что-то типа «Мы с детства знакомы, он знал, что я судимый, вот и решил сейчас меня подставить». Как-то так.
– Ну а что делать-то? Других вариантов я не вижу, Серег. А ты видишь?
Стас встал и принялся ходить взад-вперед по комнате. От этого моя голова разболелась еще больше.
– Слушай, – Стас остановился и посмотрел на меня. – Слушай. Ты Олега Колесова знал по ментуре?
– Кого?
– Колесов. Опер из уголовки в Ленинском РОВД.
– Почему ты именно про него вспомнил? Что, какой-то особенный опер?
– Ну как сказать. Нормальный. Честный, а такое нечасто бывает. Остальные на джипах разъезжают, а у него «десятка» старенькая. А еще, я помню, он майора получил досрочного знаешь за что? Маньяка поймал.
– Чего-чего?
– Маньяка. Самого настоящего, – Стас поднял палец, что должно было символизировать критическую важность сказанного, – Тот пенсионерок молотком убивал. Догонял сзади, бил по затылку, хватал кошелек и сматывался. Пять или шесть трупов на нем было. Местные тогда несколько человек взяли, у одного признание выбили, он уже чистуху написал. Даже газеты тогда сообщили, мол, маньяк-убийца пойман. А Колесов был в курсе, что это липа все, и не успокоился. В итоге все-таки поймал. Колесова тогда даже по телеку показывали.
– Но звездой он так и не стал, да?
– Короче, Колесов толковый мужик. Мы с ним пересекались пару раз. У меня даже где-то телефон его должен быть. Позвони ему. Должен помочь. Что скажешь?
Что я мог сказать? Сейчас я готов был позвонить кому угодно, лишь бы точно знать, что однажды ко мне в квартиру не вломится спецназ, чтобы повязать «особо опасного наемного убийцу».
– Ищи номер, – кивнул я.
Знаете, что такое сплин? Нет, не музыкальная группа. То есть, есть, конечно, такая группа, но сейчас не о ней. Сплин – это тоска. Хандра, когда тебе весь свет не мил. Как в песенке поется, дом стоит, свет горит, так откуда же – печаль-то?
Откуда хандра была у меня, я знал. Меня просто все достало. Вот и сейчас я сидел и выслушивал бред, который пытался вешать мне на уши дважды судимый алкаш, одного из собутыльников которого нашли мертвым в подвале две недели назад.