Но не один Грэм провел эту ночь без сна. У себя в спальне, в Брук-Хаусе, Софи вытянула шею, чтобы разглядеть себя в небольшом зеркальце. Если Лементер заметит круги у нее под глазами, мало ей не покажется, но она просто не могла заставить себя сомкнуть глаза хоть на минуту.
У нее за спиной Патриция нетерпеливо пританцовывала от возбуждения, она только что внесла в спальню платье для дебюта «Софии».
– О, мисс, оно такое элегантное! Вы всех поразите, это уж точно.
Софи встала, желая скорее увидеть, что привезли этим утром, но едва смела взглянуть на наряд. Если это будет не чудо, не волшебство, а всего-навсего обычное платье, если окажется, что сама она безнадежна, то… Нет, она в это просто не верит! Сделав глубокий вдох, девушка обернулась и…
В дверь резко постучали. Патриция, не поняв, что Софи не видела платья, понесла его к шкафу, чтобы повесить. Софи растерялась, но горничная уже спешила на стук. За дверью стоял Фортескью, вежливо глядя в пространство, а не в комнату.
– Прошу прощения, мисс Блейк, но пришел герцог Иденкорт и просит его принять.
Герцог?.. А, разумеется, это Грэм.
У нее что-то сжалось внутри. Теперь, когда она осознала, насколько к нему привязана, не следовало с ним видеться. Софи не собиралась встречаться с ним в такой день, но раз уж он здесь…
Ведь получится грубо, если она снова откажется, разве не так? В конце концов, она не говорила ему, чтобы он больше не приезжал, и сейчас Грэм не поймет, если она его прогонит.
«Он не ребенок. Пусть Фортескью откажет. У меня слишком слабое сердце.
Нет, пойди и поговори с ним. Скоро у него будет жена, и ты пожалеешь, что впустую потратила эти последние недели».
Ну что же, она примет его, но и пальцем не пошевелит, чтобы угодить ему. И не будет прихорашиваться, хотя и не причесана – благодаря Лементеру Софи научилась замечать такие вещи, и, кстати, ей не помешало бы серьезнее относиться к подобным вопросам.
Нечто внутри ее – внутренний голос? – словно бы пошло на уступки: «Делай что хочешь! Но не говори потом, что я не предупреждал тебя». Весь здравый смысл Софи разом улетучился, уничтоженный глупым волнением при мысли, что Грэм хочет ее видеть.
– Патриция, волосы!
Внизу, в гостиной, Грэм стоял спиной к комнате и невидящими глазами смотрел в окно на великолепную площадь. Он думал о леди Лиле Кристи, прекрасной, жадной, абсолютно безнравственной и очень, очень богатой. Дочь графа, она вышла замуж за самого богатого человека, какого смогла найти, а потом – так поговаривали – тот умер от разочарования. У нее было достаточно денег, чтобы спасти Иденкорт, не говоря уже об огромных материальных ресурсах, которыми обладало ее знатное семейство.