— Проклятье, — прорычал он, запуская руку в волосы. — Сейчас не место и не время.
Прошло несколько секунд, прежде чем мне удалось восстановить равновесие. Когда мне, наконец, это удалось, его отказ почти вывел меня из себя. Скорее не сам отказ, сколько его способность бросить все на полпути, когда я так желала закончить начатое.
Несмотря на все это, он был прав. У нас обоих была работа, и было бы глупостью сейчас начинать сексуальные отношения. Я сузила глаза, когда ярость разлилась по моим венам, ярость на саму себя за то, что позволила ему отвлечь меня.
— Тронь меня еще раз и у Майкла на одного работника станет меньше. Понял?
Люциус молча смотрел на меня, изучая мое лицо. Очевидно, ему не пришлась по нраву моя угроза. Совершенно сознательно, он потянулся и провел рукой по моей груди, обводя пальцами сосок. Я не остановила его, но я не сдалась и никак не показала свою слабость.
— Почему? — спросил он, его взгляд впился в мой. — Боишься умереть от удовольствия?
— Нет. Это ты умрешь. И не от наслаждения. Вот увидишь, я возьмусь за нож, — я достала нож и прижала к его гордости и радости, — и мы сыграем в карманный бильярд.
Он окончательно отстранился от меня и нахмурился. Линии вокруг рта стали жестче, а в его обычно арктических глазах вспыхнул огонь.
— Это уже вторая угроза по отношению к моему члену.
— Угроза? — я рассмеялась, звук получился пустым. — О, нет, Спарки. Это обещание. И мне это будет только в удовольствие.
— Если это будет продолжаться довольно долго, мне плевать, что ты там с ним будешь вытворять. Но тебе придется потерпеть и дождаться окончания миссии.
Моя рука сжалась в кулак, желая поставить ему фингал под глазом. Ну, или, быть может, сломать нос.
— Обычно, я не выхожу из себя, — произнесла я. — Но ты переходишь все границы.
— Две недели, — гортанно произнес он, словно я ничего не говорила. — Увидимся через две недели.
— Ранее ты сказал три.
— Две недели, — повторил он. — Или я поймаю тебя, и мы покончим со всем этим.
Угроза или обещание?
Боже, помоги мне, но я глупо надеялась, что последнее.
Меня охватила резкая, мучительная боль.
Мое тело напряглось перед очередным нападением, только теперь оно было куда выносимей. О, Боже. Я ведь выжила от ран медными пулями. Я выжила от взрыва гранат С4. Но это…
Боль была слишком резкой, слишком острой, переходя от одной части тела к другой.
Сжав кулаки, зажмурив глаза, я закричала, издавая резкий возглас, который больше походил на животный, нежели на человеческий. Мои связки уже перенесли несколько таких криков в течении прошедшего получаса, а теперь ощущались ободранными и болели.