Он не хотел умирать.
Он хотел остаться здесь, с ней, на всю оставшуюся вечность. Это так несправедливо. Его братья были женаты и счастливы. Почему он не может быть тоже? Но он знал, что даже если выживет, ее семья никогда не примет его. Никто из них не примет. Это было неестественно. Однако он не переживал из-за этого.
— Ты лучшее, что происходило со мной, — прошептал он ей на ухо, лаская пальцами податливую грудь.
— Я люблю тебя, Фанг.
Эйми откинулась назад так, чтобы дотянуться до его рта, в то время как он скользнул рукой вниз. Длинные пальцы принялись поглаживать ее в такт движениям тела. Она чувствовала, как он становится еще больше внутри нее. Толще. Она оказалась абсолютно открыта перед ним, как никогда ни перед кем ранее. Она должна быть смущена. Но нет. Никакого смущения. Это казалось таким правильным. Таким идеальным. Где-то на заднем плане, мелькнула мысль, как бы все сложилось, не живи они в своем жестоком, разделяющим их порознь мире. Если бы они смогли остаться вместе и жить как обычная пара. Все, что она хотела — это он. Она бы все отдала, чтобы иметь детей от него. Подарить ему всю свою любовь, которой у него никогда не было. Он ускорил темп толчков, наращивая удовольствие. Дыхание стало прерывистым, Эйми стала задыхаться, когда ее тело больше окунулось в яркое обжигающее удовольствие. Фанг сдержал крик, глухо застонав, когда последовал вслед за ней. Он притянул ее, удерживая на себе, зная, что они будут соединены вместе до тех пор, пока его тело будет испытывать оргазм. Это была самая трудная часть в жизни волка. Оргазм оборотней — длительный процесс, и, разъединись они, прежде чем он закончит… это причинит ей боль. Сейчас волчьи чувства были так обострены, что казалось, он способен победить целую свору врагов. Эйми положила голову ему на грудь, пока он нежно обнимал ее.
— Я не слишком тяжелая?
— Вовсе нет.
Она повернула его ладонь так, чтобы посмотреть на нее. Пусто. Слезы жгли ей глаза.
— Мы не пара?
— Это не всегда проявляется в первый раз. Ты это знаешь.
Верно, но чувство разочарования готово было поглотить ее.
— Я не сделал тебе больно, не так ли?
— Нет, детка, — она улыбнулась на его вопрос. — Боль — это явно не то, что я чувствовала…
Он обнял ее, словно окружая ореолом заботы и любви. Она дотронулась до таинственной метки на его плече, о которой он отказывался ей рассказать. Он ущипнул ее за щеку.
— Знаешь, твои татуировки на лице стали видны?
— Что?
— Твои отметки Стража видны, — он протянул руку, чтобы нарисовать контур тату кончиком своего пальца.