Айви посмотрела на женщину на его плече. Ей было самое большее всего двадцать лет. Каким старым другом она могла быть? Пискари не нравились дети, несмотря на ее размер. Выглядело более вероятным, что Пискари организовал это, чтобы помочь Кистену стать самостоятельным. Не только спланировал это, но и расставил сети на загадочного происхождения женщину, чтобы Кистен пал. Мастер-вампир не рассчитывал, что Айви сначала поймает его, и она почувствовала муки того, к чему зовет любовь Кистена… если она узнала, что могла испытать чувство любви, не заражаясь жаждой крови.
Айви заметила гримасу Кистена, когда она двинулась, чтобы открыть дверь в кухню.
— Пискари убил ее специально, — сказал он, поправляя вес женщины на его плече, и Айви кивнула, не желая говорить ему о ее собственной роли в этом уроке.
Подобрав тканевые салфетки со стола ожидания, она заткнула их за пояс, она дернула ручку, открывая холодильник, и придвинула коробку ногой, чтобы подпереть дверцу. Кистен был прямо позади нее, и со странной комбинацией влажного холода, на котором настоял Пискари, чтобы хранить сыр, она отодвинула в сторону ягненка, размораживающегося для фуршета в пятницу, обернув руки салфеткой, чтобы тепловые отметки не сделали ее присутствие или кого-то еще здесь очевидным.
Позади висящей плиты было длинное низкое ложе из коробок, и Кистен положил туда женщину, закрывая пятно человеческих черт скатертью. У Айви возникло мимолетное воспоминание о том, что она видела нечто подобное там однажды. Им с Кистеном было по десять, и они играли в прятки, в то время как их родители пили вино и разговаривали. Пискари сказал им, что та женщина была кем-то из сказки и играла на заброшенном втором этаже. Казалось, они все еще играли наверху, но теперь игры были более замысловатыми и менее под их контролем.
Кистен посмотрел ей в глаза, они были темно-синими и полными воспоминаний.
— Спящая Красавица, — сказал она, и Айви кивнула. Именно так они назвали труп. Чувствуя себя маленькой девочкой, прячущей разбитую тарелку, она положила обратно плитку с ягненком, чтобы частично скрыть тело.
Холод выходил наружу из холодильника, и она последовала за ним. Убрав коробку, подпирающую дверцу холодильника, она прислонилась к двери, когда та закрылась. Она посмотрела на часы над входной дверью.
— Я пойду через гостиную и по лестнице, если ты поедешь на лифте, — сказала она, не желая столкнуться с Пискари. Он не сердился на нее за помощь Кистену. Нет, он был так удивлен, что она снова отложила Арта, поэтому он пригласит ее в свою кровать, и она, дрожа внутри, пошла бы к нему, забыв Кистена и все, что она сделала. Боже, она ненавидела себя.