Мы двинулись дальше по улице, и я смущённо произнёс:
— Простите, но я понятия не имею, что представляет собой встреча женского комитета, и уже тем более — почему они были не во вкусе Сары.
Изабелла рассмеялась над моим замешательством, и в её карие глаза засветились весельем.
— О Боже, как была бы разочарована наша организатор миссис Роден, если бы слышала это! Видите ли, женские комитеты, в первую очередь, политические группы, созданные собирающимися вместе женщинами, которые планируют, как смогут повлиять на голоса мужчин. Наверно, вы слышали их лозунг: «Мужчина голосует, а женщина решает, за кого»? Это должно служить напоминанием для женщин, что их мнение может изменить голоса многих мужчин.
— Никогда об этом не слышал, — откровенно признался я. — Я так понимаю, это часть движения за равноправие женщин, в которое входила Сара?
— Только слегка, — снова рассмеялась Изабелла. — Во-первых, вы должны понимать, что я лишь новичок в этом движении. Оно было создано много лет назад группой женщин, которой были отвратительны политические скандалы и взятки, окружавшие общество Таммани.
— Справедливо, — прокомментировал я, и замолчал, ожидая продолжения. Мы дошли уже до следующего перекрёстка, обойдя стороной мужчину с тележкой. Как снова показали вчерашние выборы, Таммани-Холл чрезвычайно эффективен, когда надо продвинуть своего кандидата в органы правления — и потом его контролировать. Их мотивировали собственные интересы, а не нужды обывателей.
Изабелла тем временем продолжала:
— Я присоединилась к группе в 1901 году, чтобы поддержать кампанию Сета Лоу по выдвижению на пост мэра и реформы в образовании, системе налогообложения и санитарии. Конечно, основной задачей было сломать влияние Таммани на местных политиков, потому что именно они и удерживали общество от подобных реформ. И поэтому женское сообщество повторно поддержало Лоу в 1903 году, а этой осенью — Херста.
Но Лоу проиграл выборы на второй срок, а Херсту не хватило своей популярности и денег, чтобы сломать бульдожью хватку машины Таммани. Попытки реформы вернулись на круги своя, а Таммани снова подтвердили свой полный политический контроль.
Я сочувствовал проблемам, описываемым Изабеллой. Ведь я, некоторым образом, был обязан своей профессией реформам, которые удалось совершить десяток лет назад президенту Рузвельту. Когда он ещё находился на посту комиссара полиции[32], он принял закон в соответствии с которым, новые офицеры полиции должны были быть принятыми на работу только по результатам тестов, а не по политической протекции.