— Я приму все меры к тому, товарищ, — произнес я, прочитывая письма, данные мне резидентом для переотправки адресатам.
Письма были адресованы проживающим в Финляндии видным эмигрантам.
На каждом «образцово» вскрытом конверте болгарская почтовая марка и штемпеля.
— Вам надлежит после прочтения и записи поставить на письмах финский почтовый штемпель и сообразно с датой «вручить» их получателю. Придется лично разнести и бросить в кружку или подкинуть на стол швейцарской, — сказал Розенталь, передавая мне медную печать и подушку с черной краской.
— Это «стамбулийцы» посылают? — спросил я.
— Нет, наши устроились в экспедиции Главной почты, — ответил Розенталь, — надо бы и тут найти «крысу». Узнайте у товарища Искела, кто из партийцев состоит на службе в почтамте.
Я дал согласие подыскать «крысу». Через несколько дней мне дали серьезное поручение: разоблачить в трехдневный срок одного сотрудника — финна «Освальда I», продавшего военному атташе Бобрищеву план предполагаемой постройки новых ангаров и чертежи миноносцев, якобы похищенные из финского Главштаба. За этот «важный» материал Бобрищев уплатил 200 долларов и препроводил при обширном докладе в Главштаб РСФСР. Вышел скандал! Его вызвали к прямому проводу и сообщили, что чертежи являются перерисованными из немецкого довоенного сборника рисунками старых типов с приделанной лишней трубой и орудиями Крезо.
Освальду об этом не сообщили, наоборот, ему выдали дополнительную премию в 5000 марок и назначили в мое распоряжение с повышением оклада.
Бывший писарь по вольному найму Свеаборгской крепости, пьяница и вообще темная личность, занимавшийся тайной продажей спирта, наркотиков, — Освальд вел широкий образ жизни.
Играл в клубах и пьянствовал в обществе офицеров.
Так как он был беспартийным, его услугами пользовались Бобрищев и Розенталь за свой риск. Он снабжал их «совершенно секретными» документами и получал громадные гонорары. Помимо этого, в его обязанность входило распускать те или иные слухи по указке своего начальства. Если нужно было бросить на кого-либо тень подозрения, послать анонимное письмо в полицию, очернить эмигранта — Освальд был на высоте своего призвания.
Я собрал о нем подробный материал и, уже зная, с кем имею дело, решил убрать его.
Поручив ему добычу фотографических снимков пороховых погребов, расположенных в N, я выдал аванс в 4000 марок на покупку аппарата и столько же на подкуп караула.
Освальд обещал явиться ко мне через два дня на квартиру Мууконена.
О данном поручении я сообщил Розенталю и Бобрищеву, а к Освальду поставил наблюдение.