Я начал понимать, почему в нашей школе Яррен так многих приводил в бешенство всего за пять минут. Невозможно понять, когда он серьезен, а когда тонко издевается над собеседником. Одно слово – инсей. Чужак.
– О таком оружии я слышал, но видеть его в действии не доводилось, – спокойно сказал я. – Впечатляет. И все же я не могу понять: почему ты не обратился к духам рода за помощью и защитой? Тебя же признали в доме Ирдари младшим лордом, защиту ты имеешь.
Полукровка посмотрел на меня с жалостью:
– Дигеро, ты издеваешься, шутишь в отместку или правда не знаешь?
– Знал бы – не спрашивал. – Мои щеки стали горячими, что тут же вызвало волну злости и досады на себя.
Бережно отложив ромашку, Яррен бросил опустевший лист кувшинки в костер и, вытянув перед моим носом загорелую мускулистую руку в черном браслете, постучал по украшению ногтем:
– Похоже, ты не в курсе, что это за штука? Такое железо надевают в тюрьме Совета кланов. Это заглушки. Самая дрянная дрянь, заговоренная всем Советом. Ощущения от них – не дай боги испытать. Словно в тебе непрерывно сверлят дырки и зверски насилуют в них. Заглушка блокирует родовую магию риэна, чтобы узник не мог обратиться к духам. Иначе, сам понимаешь, ни одного преступного мага в тюрьме не удержать – духи тут же вытащат родственничка на свободу.
– Среди риэнов нет преступников, – растерянно пробормотал я.
– Разумеется, – со всей серьезностью кивнул полукровка. – Я тоже считаю, что в Белых горах живут только святые. Кроме мерзавца Наэриля, конечно.
Я предпочел не обращать внимания на новую издевку.
– Для риэна достаточно слова чести! – выпалил в раздражении. – Если он осужден справедливо, сами духи рода будут его охранять и вразумлять. И в то же время – защищать от покушений на его жизнь. Так всегда было.
Яррен душераздирающе вздохнул и возвел очи в небеса. Когда он через миг взглянул на меня, то, к счастью, не смеялся.
– Дигеро, если бы ты не спас мне жизнь, я бы не стал терять время на эту болтовню. Но из благодарности за спасение я тебе сейчас объясню кое-что. Ты, как многие дети из древних горных домов, воспитан на представлениях вековой давности. Полуторавековой, если быть точным. Благородство, рыцарство и прочая шелупень. Это, может быть, правильно. Было когда-то. Но вот лорд Хорх, придумавший эти заглушки, прекрасно знает, что честь и благородство давно стали пустым эхом в ущелье, а ложь, как ржа, проникла в Белогорье уже так далеко, что задела даже вейриэнов. Слово чести уже никого не удержит. Сейчас и отпетый негодяй может прикинуться овечкой, и никто его не разоблачит. Некому. Духи рода, как и живые люди, будут защищать только своих, и им плевать, насколько преступны их потомки, пока риэнны дают им вторую жизнь во плоти.